Фаина Раневская о разном

Ольга Аросева¹ вспоминала:

«Однажды мы встретились с Фаиной Георгиевной недалеко от театра имени Моссовета. Я иду курю и она идет курит и говорит:

— Все куришь?

— Да, — отвечаю. — А вы, Фаина Георгиевна, много курите?

Она:

— Ну как тебе сказать... Когда чищу зубы с этой стороны, я папиросу сюда перекладываю, когда с этой — сюда. Много это или мало?»

* * *

Как-то раз Фаина Раневская пригласила Ольгу Аросеву в свой номер в гостиницу «Асторию».

«Разглядев, во что я одета и обута, Раневская как закричит:

— Господи, в какой ты обуви?! Я сейчас же позвоню Акимову. — Набрала номер и говорит в трубку в своей манере, медленно растягивая гласные, чуть-чуть заикаясь от ужаса и жалости ко мне: — Николай Павлович...пришла Лелечка...она совершенно промокла... Она в такой обуви... Дайте ей ордер на галоши...

Я шиплю:

— Какой ордер?! Пусть он лучше роль даст.

Она:

— Лелечка говорит, что ей ордер на галоши не надо, что лучше ей роль дать».

* * *

Когда Фаина Георгиевна получила новую квартиру, друзья помогали ей перевозить вещи. Вещей было мало. Коллеги быстро разложили, расставили все по местам и собрались уходить.

Вдруг Раневская заголосила:

— Боже мой, где мои похоронные принадлежности?! Куда вы положили мои похоронные принадлежности? Не уходите же, я потом ни за что сама не найду. Я же старая и они могут пригодиться мне в любую минуту!

Все бросились искать «похоронные принадлежности», не совсем понимая, что собственно следует искать. Спустя четверть часа раздался радостный возглас Фаины Георгиевны:

— Нашла! Слава богу, нашла!

В руке она держала коробочку со своими... медалями и орденами.

* * *

Мне иногда кажется, что я еще живу только потому, что очень хочу жить. За пятьдесят три года выработалась привычка жить на свете. Сердце работает вяло и все время делает попытки перестать мне служить, но я ему приказываю: «Бейся, окаянное, и не смей останавливаться».

* * *

— Фаина Георгиевна, вам приписывают столько шуток! Неужели вы все это сказали?

— Это смотря какие шутки. Те, что удачные, конечно, мои. А если неудачные, не только не говорила, но и не слышала.

* * *

Глядя на аккуратную кучку дерьма под аркой, ведущей во двор:

— Интеллигент.

* * *

— Если за вами следует толпа, не очень-то радуйтесь, это вовсе не значит, что вы вождь, может, вы просто козел, а позади бараны?

* * *

После возвращения с чьих-то похорон:

— Не буду умирать, это слишком дорого. И речи говорят фальшиво. Если на моих похоронах будут говорить вот так красиво и сладко, я не выдержу и встану.

* * *

— Не люблю людей, которые ни в чем передо мной не виноваты.

— ?!

— Их даже простить не за что. Нет возможности почувствовать себя великодушной.

* * *

Некоторые недостатки определенно приводят к достатку...

* * *

Что-то моя зарплата подозрительно смахивает на сдачу в гастрономе.

* * *

Ненавидеть врагов для своего здоровья куда хуже, чем для них. По себе знаю.

* * *

— Стакан водки — это много? Раневская, пожимая плечами:

— Ну..., это смотря какой по счету.

* * *

— У нас если хочешь, чтобы что-то делали, запрети это законом. Обойдут и сделают в лучшем виде.

* * *

Почему говорят «страшно подумать»? Разве думать так уж страшно? Я пробовала, и не раз...

* * *

— Одиночество отвратительно тем, что в нем никак не подобрать компанию!

— ?!

— Быть в одиночестве одной тоскливо, но стоит кому-то присоединиться, как все пропадает...

* * *

— Глупость полезна! — изрекла как-то Фаина Раневская.

— Чем?

— Люди куда больше делают ошибок из разумных соображений, чем просто по глупости.

* * *

— Фаина Георгиевна, вы обещали прекратить говорить непристойное слово «жопа», но обещание не сдержали.

— Обстоятельства не позволили.

— Какие?

— Жоп вокруг слишком много.

* * *

— Как определить дурака?

Раневская:

— По чувству юмора. Дураки либо не умеют анекдоты рассказывать, либо не понимают, почему смешно.

* * *

Знаете, руку протягивают не только за подаянием или помощью, но и чтобы вцепиться в горло.

* * *

На профсоюзном собрании:

— Представьте, какую кучу вопросов нам предстоит разгрести...

Раневская, разводя руками:

— Какую навалили, такую и будем...

* * *

Если нечем хвалиться самому, можно обсудить соседа. Постараешься и найдешь такие недостатки, что сам себе героем покажешься.

* * *

Знакомая сетует:

— Количество дураков вокруг с каждым днем становится все больше.

Раневская усмехается:

— Ничего удивительного. Ума на планете не прибавляется, а население растет. Вот и нехватка...

* * *

— Мечты сбываются. Нужно только заполучить того, кто бы их сбывал, — задумчиво произнесла Раневская.

— Вы нашли? — полюбопытствовал коллега.

— Я пока в поиске.

* * *

— Слово «жопа» нужно внести во все словари. Очень емкое, назвал так кого-нибудь, и не нужно долго объяснять, как ты к нему относишься.

* * *

По радио звучит очередная восторженная речь с обещанием светлого будущего. Раневская вздыхает:

— Нашему народу уже столько всего наобещали! А ему все мало.

* * *

Читая газету, замечает:

— Да-а... невеселенький получился некролог...

* * *

Из меня получился бы неплохой разведчик-наблюдатель: я годами лежу в засаде и жду ролей, уже привыкла.

Немного подумав:

— Нет, не получился бы. Я храплю во сне.

Как-то, нежась на пляже у моря, Фаина Георгиевна указала рукой на улетающую чайку и пропела:

— МХАТ² полетел.

* * *

Хрен, положенный на мнение окружающих, обеспечивает спокойную и счастливую жизнь.

* * *

Люблю детей, особенно плачущих: их обычно уводят немедленно.

* * *

Фаина Раневская отдыхала в санатории неподалеку от которого пролегала железная дорога.

— Как отдыхаете, Фаина Георгиевна? — спрашивали её сотрудники санатория.

— Как Анна Каренина, — отвечала она.

* * *

— Куда бы вы хотели попасть, Фаина Георгиевна: в ад или в рай? — спросили как-то актрису.

— Конечно, рай предпочтительнее... Из-за климата. Но веселее мне было бы в аду... Из-за компании, — со свойственной ей мудростью отвечала Раневская.

* * *

— Нонна, а что, артист Н. умер?

— Умер.

— То-то я смотрю, он в гробу лежит...

* * *

Меня спрашивают, почему я не пишу об Ахматовой, ведь мы дружили... Отвечаю: не пишу потому, что очень люблю её.

* * *

Если вдруг вы стали для кого-то плохим, значит много хорошего было сделано для этого человека.

* * *

— Когда я выйду на пенсию, — мечтала Раневская, — я абсолютно ничего не буду делать. Первые месяцы просто буду сидеть в кресле — качалке.

— А что потом? — спрашивали актрису коллеги.

— А потом... начну раскачиваться.

* * *

Я не умею выражать сильных чувств, хотя могу сильно выражаться.

* * *

— Запомните, — любила говаривать Фаина Раневская, — за все, что вы совершаете недоброе, придется расплачиваться той же монетой. Не знаю, кто уж следит за этим, но следит и очень внимательно.

* * *

Многие жалуются на свою внешность и никто — на мозги.

* * *

Успех — единственный непростительный грех по отношению к своему близкому.

* * *

«Не нашла нормальной открытки, пишу на кретинах. (На открытке изображены двое латышей в национальных костюмах, танцующих что-то фольклорное, с улыбками идиотов.) (Из письма Глебу Скороходову.)

* * *

Прогуливаясь по скверу, Раневская заметила остановившегося неподалеку от нее мужчину. С ненавистью глядя на памятник Ленину, брызжа слюной, гражданин произнес:

— Не нравится мне эта мумия.

— Она сама выбирает, кому нравиться — невозмутимо ответила актриса.

* * *

После изнурительно ожидания новой квартиры Фаина Раневская была приглашена, наконец, в профком театра. Актрисе сообщили, что подошла её очередь на новую трехкомнатную квартиру с раздельным санузлом.

Внимательно все выслушав, Фаина Георгиевна заявила:

— Для советской актрисы Фаины Раневской этого слишком много, а для дочери Фельдмана слишком мало.

Отказавшись от предложения, которое, по воспоминаниям коллег Раневской, сделал ей Феликс Дзержинский, актриса осталась жить в старой квартире на улице Горького.

* * *

Никогда не могла понять, почему люди стыдятся бедности, но не стыдятся богатства.

* * *

Орфографические ошибки в письме, как клоп на белой блузке.

* * *

«...Зачеркнула матерщину на философской основе» (Из письма Глебу Скороходову.)

* * *

— Фаина Георгиевна, как вы считаете, сидеть в сортире — это умственная работа или физическая?

— Конечно, умственная. Если бы это была физическая работа, я бы наняла человека, — ответила Раневская.

* * *

Михаил Михайлович Новохижин³ [артист Малого театра) некоторое время был ректором Театрального училища имени Щепкина. Однажды ему позвонила Фаина Георгиевна.

— Мишенька, милый мой, — начала Раневская, — огромную просьбу к вам имею: к вам поступает мальчик, фамилия Малахов, обратите внимание, умоляю, очень талантливый, очень, очень. Личная просьба моя: не проглядите, дорогой мой, безумно талантливый мальчик.

Новохижин обещал Фаине Георгиевне «лично проконтролировать».

После прослушивания Новохижин позвонил Раневской:

— Фаина Георгиевна, дорогая, видите ли, не знаю даже, как и сказать...

Раневская не заставила долго ждать своей реакции:

— Что? Говно мальчишка? Гоните его в шею, Мишенька, гоните немедленно! Боже мой, что я могу поделать: меня просят, никому не могу отказать!

* * *

Воспоминания — невольная сплетня.

* * *

Однажды у Раневской поинтересовались, почему, по ее мнению, презерватив белого цвета.

Фаина Георгиевна ответила:

— Потому, что белый цвет полнит, милочка.

* * *

...А может быть поехать в Прибалтику? А если я там умру??? Что я буду тогда делать?

* * *

Среди моих бумаг нет ничего, что напоминало бы денежные знаки.

* * *

А еще, моя хорошая, запомните: плохим людям я себя не доверяю...

* * *

Я поняла, что такое «халатное отношение». Это когда встречаешь гостя в халате.

* * *

Читая дневник Маклая⁴, влюбилась и в Маклая и в его дикарей.

* * *

В моей голове две, от силы три мысли, но они временами поднимают такую возню, что кажется, их тысячи.

* * *

Фаина Георгиевна приехала с багажом и коллегами на вокзал и неожиданно заявила:

— Напрасно мы не захватили с собой пианино.

— Неостроумно, — заметил кто-то из актеров.

— Действительно, неостроумно, — вздохнула Раневская. — Ведь на пианино я оставила все билеты.

* * *

Похороны — спектакль для любопытствующих обывателей.

* * *

Когда я увидела этого лысого на броневике, поняла: нас ждут большие неприятности.

* * *

— Фаина Георгиевна, вы видели памятник Марксу?

— Это тот холодильник с бородой, что установили недалеко от Большого театра?

* * *

Ненавижу цинизм за его общедоступность.

* * *

Есть люди, в которых живет бог. Есть люди, в которых живет дьявол. А есть люди, в которых живут только глисты.

* * *

Если бы я часто смотрела в глаза Джоконде, я бы сошла с ума: она обо мне знает все, а я о ней — ничего.

* * *

На голодный желудок русский человек ничего делать и думать не хочет, а на сытый — не может.

* * *

— Фуфа, почему ты всегда подходишь к окну когда я начинаю петь?

— Я не хочу чтобы соседи подумали, будто я бью тебя.

* * *

Артист театра «Моссовета» Николай Афонин⁵ жил рядом с Раневской. У него был «горбатый» «Запорожец», и иногда Афонин подвозил Фаину Георгиевну из театра домой. Как-то в его «Запорожец» втиснулись сзади три человека, а впереди, рядом с Афониным, села Раневская. Подъезжая к своему дому, она спросила:

— К-Колечка, сколько стоит ваш автомобиль.

Афонин сказал:

— Две тысячи двести рублей, Фаина Георгиевна.

— Какое блядство со стороны правительства, — мрачно заключила Раневская, выбираясь из горбатого аппарата.

* * *

— Сегодня я убила 5 мух: двух самцов и трех самок.

— Как вы определили их пол?

— Две сидели на пивной бутылке, а три на зеркале, — объяснила Фаина Георгиевна.

Примечания

1. Ольга Александровна Аросева (1925—2013) советская и российская актриса театра и кино. Народная артистка РСФСР (1984).

2. Московский Художественный театр драматический театр, основанный в 1898 году К.С. Станиславским и Вл. И. Немировичем-Данченко.

3. Михаил Михайлович Новохижин (1921—2012) — советский российский актер, певец, режиссёр и театральный педагог, народный артист России (1998).

4. Николай Николаевич Миклухо-Маклай (1846—1888) — этнограф, антрополог, биолог и путешественник.

5. Николай Николаевич Афонин (1936—2008) ректор театрального училища имени Щепкина (1995—2007), Заслуженный деятель искусств РФ, профессор, заслуженный артист Российской Федерации (1997).