Философ с папиросой в зубах

«Репортаж с петлей на шее».

— Эка невидаль, у нас вся жизнь такая и ничего...

* * *

— Мы бессильны перед судьбой, одиночеством, человеческой глупостью. Больше всего перед последним. Первые два хоть обругать можно, а глупость сколько ни ругай — только крепчает.

* * *

— Русский язык богат не только количеством слов, но и интонаций. Одно и то же матерное ругательство с упоминанием мамы можно произнести в двенадцати вариантах, такой широкий диапазон позволяет точно передать оттенки мысли матерящегося.

— Клин клином вышибают, потому неплохое средство от мелких неприятностей — неприятности покрупней. Но только не очень, не то следующий клин может в гроб вогнать.

* * *

— Люди очень любят сводить счеты с теми, кто не может им ответить. Может, потому на кладбищах так много посетителей?

* * *

— Жизнь вовсе не прожита зря, хотя бы потому, что на моих ошибках смогут поучиться. Если бы люди еще учились на чужих ошибках!..

* * *

— Нужно научиться играть с закрытыми глазами и ватой в ушах.

— Это еще зачем? — удивляется Марецкая.

— Чтобы не видеть и не слышать того, что происходит на сцене.

— Если чувствуете свою правоту, но не можете ответить, плюньте в рожу хотя бы мысленно. Слабое утешение, конечно, но хоть такое...

* * *

— Вот когда доживете до моих лет, поймете, что делать это было вовсе незачем.

* * *

— Говорят, что умные люди не женятся. Значит, все мы родились от дураков?

* * *

— Если что-то неизбежно, нужно просто суметь пережить это. Самое неизбежное у человека — смерть, ее уж предстоит пережить всем.

* * *

«Не в деньгах счастье».

— Интересно, что утверждают это те, кто сам не проверял.

— Деньги — зло, значит, это плохо. Но без денег тоже плохо. Из двух зол нужно выбрать меньшее. Пожалуй, все же деньги, только не любой ценой.

* * *

— Как сделать, чтобы жена не изменяла?

— Разведитесь. Или не женитесь вовсе.

* * *

«Все люди братья...»

— Вот именно, грызутся, словно вечно делят наследство.

* * *

— У тебя хорошее настроение, Фуфа? (Фуфой Раневскую звали близкие)

— Вдруг поняла, что там, где нас нет, тоже плохо. Мелочь, а приятно.

* * *

— Мы все делаем верно. Только не вовремя...

— Справедливость — это когда всем все поровну, — вещает выступающий.

— И каждому отдельно — чуть больше остальных, — предлагает Раневская.

* * *

— Почему-то умные мысли приходят в голову там, где записать их совершенно невозможно. Туалетная бумага для записей совершенно не подходит.

* * *

«Что не делается — к лучшему».

— А делается к худшему, что ли?

* * *

— Удивительно: присутствие извилин в головах у людей малозаметно, а вот их отсутствие...

* * *

Знакомая признается:

— Я уже так привыкла читать, когда какаю...

Раневская предупреждает:

— Смотри, чтобы не произошло наоборот...

* * *

Раневская в санатории сокрушается:

— Вчера был первый день отпуска, и я решила, что жизнь хороша. Сегодня уже понимаю, что все как всегда.

* * *

На собрании после многочисленных пустых речей:

— А вы не путайте коллективную вонь и единство духа.

* * *

— Верка Марецкая очень скромная, она никогда не перебивает тех, кто ее хвалит.

* * *

Услышав, что вечны только пространство и время:

— А как же глупость и подлость?

— Жизнь? Это когда под твоим портретом всего одна дата...

* * *

— Я родилась в небольшом городе, там все знали, о ком именно написано на заборе...

* * *

— Выбирать из двух зол меньшее бесполезно.

— Почему, Фаина Георгиевна?

— Второе наверняка дадут в нагрузку.

* * *

— Говорят, что если человек чего-то очень желает, это обязательно сбудется. Всю жизнь очень хотела играть Чехова... Наверное, я не человек...

* * *

— Попробуйте улыбаться, лучше немного загадочно. Тогда ваши завистники изведутся, ломая голову над тем, что у вас на уме.

— Русский человек за халяву готов заплатить любые деньги.

* * *

— Американец мечтает заработать миллион. Русский человек — миллион потратить!

* * *

Раневская напутствует знакомую, вознамерившуюся развестись с мужем:

— Милочка, при правильном разводе ему должны достаться только рога!

* * *

— Конечно, счастье за деньги не купить. Вы только посмотрите на все эти цены!

* * *

— Каждый почти совершенство, когда пишет автобиографию. Или рассказывает родителям невесты о себе.

Совет от неисправимой оптимистки:

— Быть счастливым очень просто, нужно только научиться принимать действительное за желаемое. Я не умею.

* * *

— Бриллиант и в навозе бриллиант. Навоз и на бриллианте навоз.

* * *

— Мечты и желания исполняются все. Достаточно только перестать этого хотеть.

* * *

— У умного человека о том, что он умный, двое не догадываются — жена и начальник.

* * *

Раневская вздыхала:

— Неделю назад бросила курить. Промучилась два дня и осознала, что недобросила.

— Если делать что-то не хочется, лучше не откладывать на завтра, потому что завтра тоже может не хотеться, придется снова переоткладывать. Отложите сразу на вчера, а еще лучше на позавчера — точно не прогадаете.

* * *

— Видеть вас — огромное удовольствие, а не видеть — еще большее.

* * *

— Только русский человек может взять деньги в долг и тут же, обмывая долг, пропить их вместе с тем, у кого одолжил.

* * *

— Фаина, как у тебя жизнь? — интересуется старая знакомая при встрече.

— Жизнь скучная, зарплата смешная, вокруг одни бездельники и бездари, но помирать все равно не хочется.

— Для нашего человека 100 грамм — это для храбрости, а бутылка — уже для подвигов.

* * *

— Сегодня репетиция удалась — только один раз захотелось плюнуть на все и уйти из театра, громко хлопнув дверью.

* * *

— Фаина Георгиевна, чем вам не понравилась эта домработница? Она работала у меня и выполняла все обязанности хорошо. Аккуратна, чистоплотна, в доме порядок... — недоумевает Любовь Орлова, давшая рекомендацию очередной домработнице Раневской.

— Вот именно, — вздыхает та. — Раньше у меня все спокойно валялось на своих местах, а теперь черт знает как аккуратно разложено и развешено!

* * *

— Памятники нужны, чтобы голубям было на чьи головы гадить...

— Когда звонят в дверь, Малыш уверен, что это к нему, потому первым идет к двери.

(Малыш — дворняга, подобранная Раневской на улице.)

* * *

— Фаина Георгиевна, знаете секрет, как проснуться знаменитой?

— Очень просто — нужно всего лишь знаменитой уснуть.

* * *

Однажды в перерыве актеры, как водится, долго ругали нынешнее поколение. Раневская некоторое время молча слушала, но потом не выдержала:

— Вы рассуждаете так, словно не вы своих детей родили и вырастили. Что посадили, то и взошло, как поливали, так и зацвело.

* * *

— Как подумаю, что бардак вокруг нас для кого-то в прошлом был светлым будущим, то становится грустно.

— О своих планах лучше никому не рассказывать.

— Почему, Фаина Георгиевна?

— Начнут критиковать и советовать раньше, чем сделаете первый шаг. Придется плюнуть на все и бросить. У меня так бывало.

* * *

— Надежда начать новую жизнь с понедельника у русского человека теплится с рождения до смерти. Нам не нравится мысль о медленном изменении существующей, надо сразу — раз и с понедельника новая жизнь! Неважно какая и чем будет отличаться от прежней, но новая.

* * *

— Внутренний голос — обманчивая сволочь, снаружи никогда не был, но что там творится, знает лучше меня самой. Когда не просишь — лезет с советами, когда нужен — не дождешься. А подскажет не то — и вовсе прячется до следующего раза.

— Жизнь состоит из двух частей — сначала у человека нет ума, потом не хватает здоровья. Некоторым особенно везет, и обе половины идут рука об руку.

* * *

— Одно знаю точно: живыми из этой жизни не уходят!

* * *

— Проще всего усложнить жизнь самому себе. Да и испортить ее себе куда легче, чем кому-то другому.

* * *

Раневская показывала всем огромный транспарант, вывешенный на фронтоне больницы. Он состоял из нескольких частей, причем слова, написанные явно непрофессионально, размещались на нем как попало. Получилось:

«Само лечение опасно для здоровья!»

Конечно, имелось в виду самолечение, но получилось вполне программное заявление администрации захудалой больницы.

— Нужно завещать, чтобы меня сожгли, а прах рассеяли по ветру.

— Зачем это вам? — подозрительно интересуется домработница.

— Чтобы у желающих не было возможности прийти и плюнуть на могилу.

Конечно, Раневская была не права, на ее могиле всегда, даже через несколько десятилетий, лежат свежие цветы от поклонников, не забывших великую актрису.

* * *

— Веселья каждому, видно, отмерено определенное количество, я свое извеселила раньше, даже шутки с годами становятся грустными. Обидно покидать этот мир вот так — во многом изуверившись, одинокой и ненужной.

* * *

— Хотела бы я посмотреть на свои похороны.

— Зачем вам? — подозрительно интересуется домработница.

— Кто и впрямь огорчится, а кто обрадуется...

— Ну, увидите, и что?

— Встану и плюну в сторону тех, кто будет слишком радоваться или говорить глупости.

* * *

Проглядывая чей-то некролог, помещенный в газете:

— Некролог надо сочинить самой и обязать опубликовать именно его, не то такого напишут, что в гробу перевернешься, читая.

* * *

Домработница Лиза интересуется:

— Вот вам какая разница, как вас похоронят или что на памятнике напишут?

— Неприятно будет лежать под камнем с откровенным враньем.

— А вы и не лежите...

— Предлагаешь стать привидением и пугать плохих актеров за кулисами? Что-то в этой мысли есть...

* * *

— Вечность — это очень долго, особенно где-то в конце...

Раневская вздыхает:

— Чем старше становлюсь, тем больше задумываюсь о вечном, о смерти...

Марецкая в ответ пожимает плечами:

— Не удивительно, вечность к нам все ближе и ближе.

— Вечность, она всегда рядом, только сейчас у нас еще есть возможность в нее плюнуть, а вот после смерти будет плевать уже она в нас...

* * *

— Свобода возможна всегда и везде, только платить за нее приходится разную цену. Некоторые жадные предпочитают оставаться рабами.

* * *

— Оглядываться назад, особенно в старости, не стоит, там сплошные руины и обломки, которые заслоняют собой все хорошее. Но и смотреть в будущее с оптимизмом уже тоже не получается. Остается скрипеть и ругать современный мир.

— Если мечта не сбылась — смените мечту, но не смейте опускать руки и нос, кто знает, сколько вам еще жить осталось?

* * *

— Тупик — жить надоело, а умирать не хочется.

* * *

— Если предлагают из двух зол выбрать меньшее, бери то, что дешевле обойдется, потому что жизнь заставит платить даже за зло.

* * *

— Брюзжать в старости на нынешнюю жизнь и нынешнюю молодежь с ее недостатками можно, опасно, если вы получаете от этого брюзжания удовольствие. Я, кажется, получаю, значит, стала старой занудой.

* * *

— Многие жалуются на несовершенство жизни, но попробуйте ее отнять — все силы приложат, чтобы не отдать! Я не исключение.

— Даже на тот свет нужно приходить по приглашению, а то ведь не успею подготовиться к встрече...

* * *

Завадский, зная, что Раневская периодически вспоминает про тот свет, попытался укорить:

— Фаина Георгиевна, вы же современная женщина, народная артистка, какой тот свет?!

— А что, разве народные артистки остаются на этом?

* * *

— Фаина, я тебя переживу! — твердо заявляет Вера Марецкая.

— Хоть в очереди на тот свет я тебя опережу.

Вера Марецкая умерла раньше на шесть лет,

Раневская пережила всю великолепную троицу — Завадского, Орлову и Марецкую.

* * *

— Что нужно человеку для счастья? — задает Раневской риторический вопрос журналистка, зная о ее репутации блестящего острослова.

— Смотря кому. Вот вам, например, чтобы я острила, а мне, чтобы вы от меня отстали.

* * *

— Репортеры с каждым годом становится все хуже. Но раньше глупости спрашивали о театре, а сейчас просто глупости. Названий пьес не знают, авторов не помнят, отвечать на их вопросы страшно, чтобы не поставить в тупик именами классиков. Скоро придется сначала лекцию читать о русской литературе и театре, чтобы знали, что спрашивать.

* * *

— Фаина, ты ворчишь, потому что стареешь, — выговаривает Раневской Марецкая.

— Ты думаешь, если я перестану ворчать, в году станет на пару месяцев больше?

* * *

— Адаму и Еве очень повезло, они не болели ни одной из детских болезней и, похоже, не испытывали похмелья. Хотя иногда появляется мысль, что их изгнали из рая вовсе не из-за яблока, а из-за потребления того, что из фруктов можно произвести при некотором умении.

* * *

— Если говорю, что нужна операция, проблемы с лекарствами, мало кто верит. Если вру, что здорова, как лошадь — не верят просто из зависти. Если вру о самых разных неизлечимых болезнях — верят почти с удовольствием.

* * *

— Люди любят слушать о чужих неизлечимых болезнях, сама мысль «у меня такого нет» приятна.

* * *

— Болеть или не болеть — решает сам пациент. Врач здесь ни при чем. Врачи нужны только чтобы ставить диагнозы.

* * *

— У всех жизнь в полоску поперечную — полоса черная, полоса белая, а у меня вдоль — как влипла в черную полосу, так и двигаюсь по ней, как по тоннелю, столько лет.

* * *

— Лень бывает полезна. Как подумаешь, сколько глупостей человек может не сделать, пока ленится!..

* * *

— Все в жизни относительно, если становится совсем тошно, достаточно представить себе состояние лягушки в банке с формалином, и поймешь, что еще не все в жизни потеряно.

* * *

— Лучше быть живым подопытным кроликом у своего врача, чем экспонатом в формалине.

* * *

— Известность и популярность бывает разной, двухголовый теленок или младенцы-уроды в Кунсткамере тоже популярны, но многие предпочли бы иную славу.

— Медицина достигла невиданных успехов, скоро диагнозы будут ставить по телефону — достаточно подышать в телефонную трубку, и врач определит, что у вас геморрой в заду или распухла левая коленка. А если не дышите, значит, померли.

* * *

— В том, что театр — террариум, убедиться просто, достаточно войти в зал перед началом сбора театральной труппы в начале сезона, чтобы услышать тихое шипение вокруг при сладчайших улыбках.

* * *

— Сколько бы мы ни спорили с судьбой, она победит. Просто судьба заранее знает все наши замыслы, а мы о ее возможных вывертах даже не догадываемся.

* * *

— Сколько ни придумывай возможные варианты неприятностей, жизнь сумеет придумать новые, доселе неизвестные и потому нежданные.

— Неужели все просчеты и глупости, которые я сотворила в жизни, были заранее предусмотрены моей судьбой? Тогда она не просто шлюха, а сволочь.

* * *

— Если человек старается поступать не как все только чтобы выделиться, то как все и будет. Оригиналы не те, кто нарочно пытается отличаться, а те, кто живет по своим правилам вопреки всеобщим.

* * *

— Модницы и модники глупы, они даже не замечают, сколь нелепо выглядят в одинаковой форме, именуемой модной одеждой. Но и отставать от моды надолго тоже не следует, не то примут за старуху задолго до самой старости.

* * *

— Признак старости не только в морщинах или в песочном следе, который остается за тобой, но и в том, что носишь одежду, которая была в моде во времена твоей молодости.

— Конец жизни у всех одинаковый — все умирают, только оформлен он по-разному.

* * *

— Чем старше становишься, тем больше обращаешь внимания на похоронные процессии и невольно прикидываешь, как будет у тебя самой. Хотя какая разница тому, кого хоронят?

* * *

— Мне легче привыкать к старости, я с молодости играла старух самых разных. Правда, теперь мне не предлагают играть молоденьких героинь.

* * *

— Скорость звука быстрей скорости света. Помня о непростых отношениях Раневской

с математикой и физикой, невеста ее эрзац-внука пытается поправить:

— Скорость света выше, Фаина Георгиевна.

Та возражает:

— Нет, звук доходит до человека медленней.

Скажешь что-то путное ребенку в детстве, а до него дойдет только к старости. А показанный пример вообще не доходит.

* * *

— Мы отличаемся от всех остальных народов тем, что умудряемся выживать там, где можно просто жить.

* * *

— Что делать, когда тебе плохо, а остальным вокруг хорошо?

Раневская дает философский совет:

— Пойте и как можно громче.

— Станет легче?

— Возможно, не полегает, но всем вокруг тоже станет плохо.

* * *

— Я часто грущу. Нет, не по случившемуся, а по тому, что могло бы произойти, — блестящим ролям, умным режиссерам, прекрасным партнерам...

— Выход из положения мы всегда знаем, только выходить не торопимся...

* * *

— Умереть вы всегда успеете. Попробуйте дожить свою жизнь, никто же не знает, что дальше.

* * *

— У меня такое ощущение, что идиотов и бездарностей вокруг куда больше, чем у меня имеется нервных клеток.

* * *

Услышав очередную сентенцию, что человек на 80% состоит из воды:

— Это же ходячая лужа получается!

* * *

— Эгоисты лучше неэгоистов.

— ?!

— Да, они заняты только собственной персоной, а потому не сплетничают о других.

— Человек, который способен чувствовать боль, — человек. Если он способен чувствовать чужую боль — ЧЕЛОВЕК.

* * *

— Не стоит ругать NN, он не бездельничает. Он просто боится ошибиться, потому и не рискует.

* * *

— Я не пойду на сеанс к этому гипнотизеру.

— Почему, Фаина Георгиевна?

— А вдруг он и правда мысли читать умеет? А я столько всего надумала...

* * *

— Ах, он меня просто растоптал при разводе! Мечтаю жестоко отомстить. Подскажите лучший способ.

Раневская советует:

— Забудьте о нем и просто станьте счастливой. Он этого не переживет.

— Не все сладкое полнит.

— Ну как же, Фаина Георгиевна? Где вы видели сладкое, которое не полнит?

— Месть!

* * *

Читая газету:

— Половина убитых своих убийц знала... Получается, что чем меньше людей ты знаешь, тем меньше желающих тебя прикончить?

* * *

Узнала, что Уинстон Черчилль в детстве тоже плохо учился по математике:

— Я же чувствовала, что у нас с ним есть что-то общее, кроме толстой жопы!

* * *

— Шекспир прав — жизнь и правда театр. Такой же бардак за кулисами и подковерная борьба.

— Что для одного победа, то для другого поражение. Но это не повод, чтобы любую борьбу сводить к ничьей. Ничья на то и ничья, что не победа и не поражение.

* * *

— Почему у нас если круглый, то либо отличник, либо дурак?

* * *

— Фаина Георгиевна, почему вы недолюбливаете М.? Разве он так плох?

— Вы любите собственные недостатки?

— Нет, конечно.

— То-то же. А он весь состоит из моих недостатков.

* * *

Об известной личности:

— Он такой справедливый, такой правдолюб! Не только говорит правду, но даже гадит ею.

Немного подумав:

— Жаль, конечно, что правду в унитаз спускает...

Знакомая:

— Эту проблему можно решить, только щедро заплатив.

Раневская:

— Тогда это не проблема, а расходы.

* * *

— Не понимаю. У нас горе от ума, это верно. Но если посмотреть вокруг, то в этом начинаешь сомневаться — слишком много несчастных, столько умных быть просто не может.

* * *

— Фаина Георгиевна, объективны ли вы при рассказе о своем прошлом? — пытается задать ехидный вопрос журналистка.

— Нет, — честно признается Раневская. — Но я ничего не скрываю, просто недоговариваю и... привираю.

* * *

— Одни хотят быть счастливыми, другие ими будут.

— Проще всего не проболтаться, если не знаешь секрет.

* * *

— Давать деньги в долг очень трудно.

— Потому что их нет или потому что недостаточно, Фаина Георгиевна?

— Давать чужим опасно, давать друзьям, значит, потерять и друзей, и деньги. Впрочем, мне это не грозит, мне давать нечего.

Это было не так, Раневская, получив гонорар, немедленно раздавала в долг, а вернуть долг требовала редко.

* * *

— Вся жизнь театр, а люди в ней актеры. Конечно, великий Шекспир прав, но это не повод превращать сцену в коммунальную кухню. Должно же хоть что-то остаться в театре от театра.

* * *

Совет Геннадию Бортникову:

— А вы наберите камни, брошенные в вас, и сложите из них китайскую стену.

— Сказки начинаются неправильно: «Жили-были...»

— А как нужно, Фаина Георгиевна?

— «Жили они счастливо, пока не началось...»

* * *

— Друзей за деньги купить нельзя, а продать можно.

* * *

— Не то обидно, что меня в очередной раз продали, а то, что дешево!

* * *

— Жизнь проходит, независимо от того, нравится она нам или нет. И в этом ее сила.

* * *

— Пессимистом быть надежней.

— ?!

— Если и ошибешься, то ошибка приятная.

Некоторое время внимательно изучает фотографию Пизанской башни.

— Ну, и кто сказал, что она падает?

Вера Марецкая фыркает:

— Ты что, не видишь, что она стоит в наклон?

— А, может, она наоборот поднялась не до конца?

* * *

— Я одинокая... мне даже из дома уйти не от кого...

* * *

— Радость могут принести и нежданные, нежеланные гости.

— Ну, какую же радость может принести тот, кого ты не желаешь видеть, Фаина? — фыркает Вера Марецкая.

— Когда уходит.

* * *

— Хорошо смеется тот, кто смеется наедине с собой — так безопасней.

При этом сама Раневская не боялась смеяться над глупостью где угодно и когда угодно.

Внушает иностранцу:

— У нас обед — это не еда, а время суток.

— А едите вы что?

Раневская на мгновение задумывается, потом машет рукой:

— Что удастся достать.

В эпоху тотального дефицита это было правдой, но такой диалог с иностранцем мог оказаться весьма опасным.

* * *

— Вместо того, чтобы убеждать людей, что не в деньгах счастье, дали бы им эти деньги, убедиться на собственном опыте куда полезней.

* * *

— Страусиная позиция плоха не тем, что ничего не видно, а тем, что жопа беззащитна.

* * *

Домработница рассказывает о доме, в котором побывала:

— Там столько книг, столько книг!..

Раневская ехидно:

— Знаю я их, это чтобы жена не сразу нашла заначку мужа...

* * *

Читает объявление:

— Ищу родственную душу... А тело ему не нужно?

* * *

— Зачем нужны правила, если возможны исключения?

* * *

— Русский народ очень душевный, всегда посочувствует. Вчера у гастронома мужчина уронил на асфальт бутылку водки. Я уже и покупки сделала, обратно шла, а толпа ему все сочувствовала, даже пивом бедолагу угостили.

* * *

«На чужом несчастье своего счастья не построишь».

— А вот на чужом счастье свое несчастье запросто!

На репетиции Завадский, привыкший к ехидным замечаниям Раневской, с сомнением интересуется:

— Что-то вы сегодня тихая, Фаина Георгиевна? Не нервничаете...

— А я нервные клетки дома оставила. С собой только спокойные. Завтра сделаю наоборот и отыграюсь.

* * *

— Кто не пьет шампанского, тот не рискует! — бодро переворачивает известную фразу актер.

Раневская фыркает в ответ:

— А если у человека язва и он шампанское не пьет, что же, всю жизнь отсиживаться в дупле?

* * *

Раневская на репетиции:

— Мата не хватает!

Завадский обомлел:

— Мат на сцене? Что вы, Фаина Георгиевна? Пьеса и без того фривольная.

Та в ответ ехидно:

— Мат это спортинвентарь такой, Юрий

Александрович. Генке Бортникову на голый пол на сцене падать неудобно.

* * *

Лектор вдохновенно говорит о духе единства, который витает в воздухе... Раневская невинно уточняет:

— Вы дух с запахом не перепутали?

* * *

— Интересно, а у тех, кто думает жопой, на ней есть морщины, как на лбу?

* * *

Актриса, побывавшая в США, с восхищением:

— В Америке все гигантское, все во много раз больше, и машины, и дороги, и небоскребы...

Раневская вставляет:

— ... и психушки...

«Хлеб — основа всего».

— Особенно колбасы, сосисок и котлет в столовой.

Завадский возмущается пьянством двух актеров:

— На что пьете, спрашивается?! Зарплаты не хватит.

Раневская философски:

— У русского человека чем меньше денег, тем больше он пропивает.

* * *

Собеседница кивает на пожилую даму в черном:

— Почему она в черном, не знаете?

Раневская не знает, но на всякий случай отвечает:

— В трауре по мужу.

— Фаина Георгиевна, ее муж умер лет десять назад.

— Вот именно, он же все еще мертвый.

* * *

— У нас в асфальте дырок больше, чем в сыре. Почему бы сыроделам не обменяться рецептами с дорожными строителями?

В гостях, наблюдая, как маленькая девочка не желает размешивать чай ложкой:

— Анечка, ложка серебряная, а серебро убивает микробов...

Девочка в ответ возмущенно:

— Сами пейте свой чай с дохлыми микробами!

* * *

— Интересная фраза «у нас воруют...». Про воруют понятно, а вот в каком смысле «у нас»?

* * *

«Жизнь — полная чаша».

— Хорошо бы, чтобы не г-на...

* * *

После очередного медицинского осмотра:

— Поняла, что есть врач, к которому приходят все.

— Какой?

— Патологоанатом.

— Зачем спрашивать меня, как дела, если мы с вами живем в одном городе, работаем в одном театре и ходим к одним врачам?

* * *

Знакомая:

— Завтра непременно пойду сдавать анализы — очень жить хочется.

Раневская с сомнением:

— Думаю, анализов мало будет. Чтобы жить, здоровье нужно.

* * *

«Ложка дегтя в бочке меда».

— По-моему, пока наоборот, мед продают баночками, а деготь бочками.

* * *

— Фаина Георгиевна, существует ли надежный способ бросить курить?

Раневская курила много и крепкие папиросы, бросить пыталась, но все неудачно.

— Есть.

— Какое?

— Пойти работать на бензозаправку или склад горючих материалов.

* * *

Знакомая восторженно:

— Это очень опытный врач! Он выписал моему мужу какое-то средство и сказал, что уже к вечеру температура у мужа упадет.

Раневская:

— До комнатной?

* * *

— Никудышная память — умножаю три на три, и каждый раз получаю разные результаты, — притворно жалуется очень пожилой знакомый.

Раневская поддерживает игру, также притворно вздыхая:

— Вы еще помните, как умножать...

В действительности она очень боялась ухудшения памяти и со сцены ушла именно потому — в последнем спектакле долго не могла вспомнить нужную реплику.

— Вы чем-то испуганы, Фаина Георгиевна?

— Да, у врача была.

— И... что?

— Сказал, что теперь могу курить сколько хочу...

* * *

— Вчера Любовь Орлова прекрасно выглядела, на ней был костюм цвета кофе с молоком и двумя ложками сахара...

* * *

«Горы сверну...»

— Если каждый будет под настроение горы сворачивать, что от природы останется?

* * *

Неприятный сосед по столу в столовой санатория без конца жалуется то на здоровье, то на погоду, то на питание...

— У меня жизнь хуже некуда...

Раневской надоело, она вдруг начала оглядываться, словно в поисках чего-то на полу.

Вторя соседка по столу:

— Что вы ищете, Фаина Георгиевна?

— Что бы тяжелое уронить человеку на ногу, чтобы понял, что хуже всегда есть куда.

* * *

— Мужчины зря не верят женской интуиции. Зато если сбывается, говорят: «Накаркала!»

* * *

— У женщины болезнь начинается где-то за 39,5 градусами, мужчина же стоит, как скала до 37,2, дальше расклеивается и превращается в ребенка.

* * *

— Человеческая задница — бездонный орган. Чего там только нет — и шило, и дипломы, и приключения, и самые радужные мечты...

* * *

— Как впечатление от больницы, Фаина Георгиевна?

— Ужасное!

— А мне говорили, что там чисто, светло...

— Вот именно. Коридоры такие белые и светлые, что, попав туда, вздрагиваешь и начинаешь проверять, если у тебя еще пульс.

* * *

Идет обсуждение семейной пары, которая несколько лет жила душа в душу и вдруг решила развестись.

— Почему? — недоумевает собеседница. — Они же были так счастливы!

— Наверное, решили выяснить, кто из них кого осчастливил, — пожимает плечами Раневская.

* * *

— Для чего ярлычки на одежде?

Раневская на вопрос соседской девочки на

мгновение задумывается.

— Вообще-то для того, чтобы знать, из чего она и как за ней ухаживать. Но люди по ярлычку просто определяют, где перед, а где зад.

Совет тем, кто едет на отдых летом:

— В море сначала пусть входит муж, а уж потом вы.

— А если там медузы?

— Вот потому и муж.

* * *

— Театр сейчас похож черт знает на что. Собрали вместе тех, кто рожден лишь ползать, добавили тех, кому положено летать, всех поставили на ходули и заставили плясать лезгинку под похоронный марш.

* * *

— Склероз — это тяжело, но еще хуже, когда при этом возникает понос, ищешь кабинку, а зачем — забыла.

* * *

— Первые деньги я заработала на рыбьем жире — получала мелкую монетку за каждую проглоченную ложку, а первый благородный поступок помогла совершить свинья. Была у меня такая большая копилка, в порыве благо

родства я разбила её и мелочь отдала соседским детям.

Больше таких щедрых порывов не было, потому что не было копилок, а с полунищенской зарплаты едва удавалось отдавать долги. Не до уличной щедрости.

* * *

— Мне судьба, конечно, тоже улыбалась, но все больше ехидно...

* * *

— Никому не нужны чужие проблемы, потому рассказывать о своих не стоит. Большинству наплевать, а остальные только позлорадствуют.

* * *

— Почему-то большинство считает, что если уж родились с мозгами, то умеют думать. Нет, наличие в черепе серого вещества вовсе не означает умения им пользоваться.

* * *

— Лучшее средство от измен мужа — радикулит. Его, не ваш. Зная, что в любое мгновение может «прострелить», он даже волочиться за какой-нибудь юбкой не рискнет, не то что в постель прыгнуть.

* * *

— Гении между собой обсуждают новые идеи, просто умные обсуждают произошедшие события, большинство осуждает друг друга.

* * *

— Уезжая из дома на отдых, спрячьте что-нибудь не слишком бросающееся в глаза, но нужное, например, оставленные мужу деньги, под покрывалом супружеской кровати, и сразу станет ясно, дома ли ночует ваш благоверный.

* * *

— Я верю Дарвину, но когда смотрю на собрание нашей труппы, закрадывается сомнение, что он недоработал свою теорию. Не все люди произошли от одинаковых обезьян, некоторые от особенно ядовитых.

— Вы замечали, что у слова «несчастье» множественное число есть, а у слова «счастье» нет? Народ давно догадался, что счастья не может быть много?

* * *

— Не кричи «ура!», пока не посмотришь, во что вляпался.

* * *

— Для большинства нынешних актеров самое горькое — чужая удача.

* * *

— Если существует рай, то моего Малыша туда должны пустить, он пес честный и добрый. А вот меня... разве что по его просьбе.

* * *

— Удачные моменты так коротки и быстро проходят, что я категорически не успеваю ухватить удачу за хвост. Разве что изредка одно перышко в руках остается. Тогда дают роль, пусть

эпизодическую, слышны аплодисменты в зале, виден восторг в глазах зрителей... Но у птицы удачи совсем не павлиний хвост — много не надергаешь.

* * *

— Из меня получился бы неплохой разведчик-наблюдатель, я годами лежу в засаде и жду ролей, уже привыкла.

Немного подумав:

— Нет, не получился бы, я храплю во сне.

* * *

— У Евы жизнь была просто кошмаром — ни посплетничать, ни неудачный наряд соседки обсудить, даже приревновать не к кому.

* * *

Очень пожилому знакомому свернули нос, когда он вмешался в драку. Узнав о том, что нос теперь останется кривым, поскольку в таком возрасте и при его состоянии здоровья операцию делать уже рискованно, Раневская всплескивает руками:

— Ах, боже мой! Это же испортило ему внешность!

* * *

— Лучше быть молодой серой уткой, чем дряхлой старой райской птицей.

* * *

— Образование — великая вещь. Но ведь ни Адам, ни Ева образованием не блистали, откуда же взялось желание образовывать последующие поколения?

* * *

— Адам и Ева были счастливы хотя бы потому, что им никто не давал советов, как жить. И никто не приставал с расспросами о том, что они думают по любому поводу.

* * *

— Кому первому пришло в голову праздновать юбилеи и устраивать пышные похороны с произнесением фальшивых речей? Его бы самого подвергнуть такому испытанию.

— Если Адам и Ева действительно были первыми людьми на Земле, то на ком женились их сыновья, спрашивается? Или Господь сплавил на Землю еще пару десятков провинившихся из другого рая?

* * *

Слушая лектора, вещающего на тему «Трезвость — норма жизни»:

— Интересно, сколько лекций ему нужно прочесть, чтобы хватило на бутылку водки?

* * *

— Русскому человеку ящика водки хватает на одну хорошую выпивку с тремя друзьями и одной белой горячкой.

* * *

— Где отдыхали, Фаина Георгиевна? Как отдохнули?

— Отвратительно, поскольку отдыхала в свинарнике.

Собеседница решила, что неправильно поняла:

— Были в подшефном колхозе?

— Нет, просто в доме отдыха грязно, а соседи по столу и номеру без конца хрюкали из-за недовольства своей жизнью.

* * *

Побывав в гостях в квартире современного блочного дома:

— Там такие тонкие стенки! Причем удивительно, что гвоздь в такую стену не вобьешь, а как соседская кошка чихает — слышно.

* * *

— Жить в современных домах вовсе не так, как в витрине. В витрине манекены видно, но не слышно, в современных квартирах наоборот. Разве что сквозь обои в углах пробивается свет из соседней квартиры и с улицы под подоконником на кухне снег задувает.

* * *

«Не кладите все яйца в одну корзину».

— Имеется в виду, чтобы дно не выпало и все яйца сразу не разбились. Но дно может выпасть и у пяти корзин сразу, а не уронить их все пять очень трудно. Может, лучше просто укрепить дно одной большой корзины, а не размазываться по пяти?

* * *

— Бриллианты надежней шуб. Так говорил мой папа. Раньше я этого не понимала, поскольку не имела ни того, ни другого. Но когда моль сожрала мою единственную шубу, я поняла мудрость старших, ведь бриллианты эта тварь не ест.

* * *

— Фаина Георгиевна, каковы условия спокойного сна по ночам?

— Отсутствие совести.

* * *

— Неприятностям вполне можно не придавать никакого значения при одном условии — они должны быть чужими.

— Почему яблоки не попали в разряд игнорируемых плодов уже на Земле? Будучи изгнанными из рая из-за яблока, Адам и Ева должны бы избегать таких деревьев. Или надеялись что попробовав кислых, земных яблочек, тем самым искупят свою вину и вернутся в райский сад?

* * *

— Фаина, не знаешь, можно ли есть этот гриб? — спрашивает знакомая, показывая на спрятавшийся среди листвы непонятный гриб.

Раневская пожимает плечами:

— Да любой есть можно. Только некоторые лишь однажды.

* * *

— Парадокс: тому, кто рассчитывает на рай, нужно использовать весь запас ругательств и подлости в этой жизни, в раю такое будет невозможно. Но если использовать, то репутацию в глазах ангелов потеряешь и в рай не пустят совсем.

— В детстве я страшно досадовала на тех, кто пишет книги на иностранных языках. Ну, почему бы не писать сразу по-русски?!

* * *

— Лучше всего ты знаешь, как сыграть роль, когда спектакль уже снимают из репертуара, а режиссер фильма объявляет: «Стоп, мотор! Снято! Поздравляю с окончанием съемок картины».

* * *

— Какие люди самые невыносимые, как вы думаете, Фаина Георгиевна?

— Те, что считают себя вправе давать советы всем и лезть в чужие души, как в свой холодильник.

* * *

— Мудрый совет считать до десяти, если ты разозлился, не помогает при сильной злости. Все равно хочется ударить.

Раневская сочувственно:

— А материться не пробовали?

— Десяток актрис на сцене будут истерически визжать, увидев тихо сидящую маленькую мышку. Но одна мышка и звука не издаст, увидев десять визжащих актрис.

* * *

— Дети, особенно маленькие, полезны для развития своих родителей. Отвечая на их многочисленные вопросы, родители вынуждены сами либо вспоминать то, что давно забыли, либо попросту совать нос в книги.

* * *

— Когда мужчина твердит, что он в доме хозяин, не обвиняйте счастливца во лжи. Может, он просто не женат?

* * *

— Я могу быть предсказательницей разных катастроф. Любой может. Достаточно просто прорицать о войнах, граде, буре и прочем, не уточняя, где и когда.

«Устами младенца глаголет истина».

— Не мешало бы добавить, что не только, иначе получается, что человек, выйдя из младенческого возраста, только и делает, что врет?

* * *

— Дурные привычки обязательно нужно искоренять! Но только чужие...

* * *

— Я не обещаю бросить курить, потому что стоит пообещать, как делать это захочется в три раза сильней.

* * *

— Не доверяйте людям, у которых нет дурных привычек, дурными могут оказаться помыслы и душа. Уж лучше привычки.

* * *

— Не знаю, как у нынешних школьников, но у меня голова работала лишь до того момента, как

звучал первый вопрос экзаменатора. И продолжала работать после того, как экзамен заканчивался.

* * *

— Мне было так плохо, так плохо, что сначала я боялась, что умру, — рассказывает Раневская о сердечном приступе.

— А потом?

— Потом я испугалась, что не умру и это будет продолжаться вечно.

* * *

— Во времена гражданской войны, когда зимой зуб на зуб не попадал от холода, я иногда размышляла о том, где черти берут дрова для своих котлов и сковородок и нельзя ли пополнить свой запас из их?

* * *

— Есть люди, обреченные на бессмертие. Они настолько занудные и привередливые, что способны превратить рай в пустыню, а в аду затушить своим занудством костры под котлами.

— Можно ли считать адский костер кремацией и наоборот?

* * *

— Когда впервые оказываешься за границей, создается впечатление, что местные жители не знакомы с собственным языком. Они совершенно тебя не понимают, не говоря уже о том, что их не понимаешь ты сама.

* * *

— Вставать не позже семи утра достаточно просто — переведите свой будильник на три часа назад и спите спокойно до самого его звонка.

* * *

— Рассказывать другим о своих успехах и своей удаче — разве это не издевательство? Я всегда чувствую себя неловко, если приходится получать какие-то награды или премии, ведь столько людей, честно заслуживших это, сидят и просто аплодируют.

О крайне неприятном типе, наконец, умершем:

— Он так украсил собой собственные похороны!

* * *

— Все великие умирают. Что-то с утра себя плохо чувствую... величие начало проявляться, что ли?

* * *

— Спрашивала у патологоанатома, видел ли он совесть внутри своих пациентов. Ответил, что нет. То ли сплошь бессовестные попадались, то ли она и впрямь в печенке сидит.

* * *

— Древние совершенно неправильно распределили дни недели. Большинство людей предпочло, чтобы воскресенье было не одно, да и вечер субботы длился двое суток (в те годы рабочая неделя была шестидневной).

— Поломанную вещь можно выбросить или отремонтировать. Я поступаю иначе: откладываю, чтобы отремонтировать потом. Через несколько лет она становится ненужной, и выбросить можно со спокойной совестью.

* * *

— Хорошо, что нам крайне редко выпадает возможность кого-то убить, потому что желание сделать это иногда бывает нестерпимым.

* * *

— Самое мерзкое — хороший пример, который перед тобой без конца ставят. Так и тянет поступить наоборот.

* * *

— 1 апреля — день, когда все называют своими именами. Но из-за названия дня никто не обижается, или обижается, но этого не показывает. Такая отдушина необходима, нельзя же врать все 365 дней в году.

— Самое красивое, совершенное и бесполезное создание Природы не человек, от него хоть изредка бывает польза, а мыльный пузырь.

* * *

— Не быть с большинством не должно стать самоцелью, иначе можно скатиться до невесть чего. Не носить одежду, потому что большинство ее носит, не мыться, потому что это делают все, не стричься и даже оказаться на необитаемом острове.

* * *

— Когда охотники или рыбаки привирают друг перед другом, рассказывая об убитой дичи или выловленной рыбе, это неопасно, добыча их не слышит. Куда опасней врать о размерах убитого медведя в беседе с его родственником...

* * *

Раневскую спросили мнение о новой книге.

— Закрыв ее, я уже не смогла заставить себя открыть снова. В остальном неплохо...

— Проще всего не лгать тем, кто не способен этого делать. Вы попробуйте не лгать, когда есть возможность!

* * *

— Я знаю книгу, в которой содержатся все до единого произведения не только Толстого, но и Шекспира, Пушкина и даже ваши будущие произведения.

Чувствуя подвох, автор популярных пьес Розов осторожно интересуется:

— Будущих, Фаина Георгиевна? Что же мешает вам перепечатать эти произведения и издать раньше, чем я создам их?

— Эти произведения пока разобраны на отдельные слова и расставлены по алфавиту. Складывать их утомительно, — вздыхает Раневская, протягивая собеседнику толстенный словарь русского языка.

* * *

— Меня спрашивают, как здоровье. Если говорю о болезнях, морщатся, мол, у вас ли одной... Начинаю врать, что здорова, — считают лгуньей. При этом скажи я, что у меня простатит, приняли бы к сведению, даже не задумавшись. К чему тогда расспрашивать?

* * *

— Надоело болеть, решила притворяться здоровой, может, болезни обидятся и покинут мое бренное тело? Хорошо бы не вместе с жизнью... Хотя зачем она мне, если не нужна больше никому?

* * *

— Начало и конец человеческой жизни очень похожи, большинство рождается без зубов и волос и умирает также.

* * *

— Судьба, конечно, шлюха и предательница — то и дело уводит из-под носа то, что желаю получить, но ведь другой нет. Откажешься от этой — останешься ни с чем...

* * *

— Определить, дурак человек или нет, легко — умный никогда не назовет себя таковым, умничают только дураки, причем дураки самонадеянные.