Александр Леньков. Грустнейшая история

Нет повести печальнее на свете...

У. Шекспир, «Ромео и Джульетта»

Что касается собаки Фаины Георгиевны Мальчика — это грустнейшая история. В ней, как и в жизни, переплелось и печальное, и смешное. Я помню рассказ одного нашего актера. Бывают репетиции в стенах театра, а бывают на дому, когда уважаемую актрису не очень хотят обременять, и актеры приходят к ней домой. Репетировался, скорее всего, спектакль «Дальше — тишина».

Леня Евтифьев, это его история, рассказывал:

— Мы сидели в большой комнате, с бумажками. Фаина восседала в кресле. И бегал Мальчик, и на всех довольно мерзко поглядывал. Он был почти слепой, а к концу жизни, говорят, вообще ослеп. И вот этот Мальчик всех обнюхивал, а Фаина сказала: «Он очень чувствует плохих людей!»

И Леня боялся, что если Мальчик на него тявкнет, то все, карьера в театре, можно считать, пропала — Мальчик отметил плохого человека, артиста, и вообще всё — жизнь перечеркнута полностью!

Мальчик, наверное, не тявкнул, потому что репетиция продолжилась, и Леня остался в театре.

Так вот, я видел Мальчика в тот самый последний день, когда хоронили Фаину Георгиевну, когда мы хоронили Фуфу. Это был морг на Шаболовке, такое грустное заведение, где с людьми только прощаются, ну, а уже где-то в другом месте происходит сама кремация.

И вот мы привезли Фаину Георгиевну. Было всё как-то нескладно, приехали сразу все, мы долго ждали своей очереди. Была какая-то мерзостная погода. Помню, что это не лето было, а если и лето, то очень мрачное. И потом нас допустили в зал прощания. Я помню, кто-то говорил подобающие случаю слова, и вдруг служительница спросила: «А почему собака в зале? Это запрещено». А собака, по-моему, была на поводке рядом с кем-то. Она не очень понимала, что происходит, не лаяла. И кто-то сказал, что это ее, мол, единственный друг, родственник. Не знаю уж, как человек нашелся на этот казенный вопрос ответить, что это за собака. И служительница поняла и разрешила, чтобы Мальчик присутствовал на прощании...

Долго не было никакого надгробия. Я знаю, что Фаина Георгиевна была захоронена к кому-то из близких,¹ и потом уже появился этот камень и собачка бронзовая, олицетворявшая единственное любимое ею существо.

Самое жуткое, что никто из нас не знает, куда дальше Мальчик делся-то. Все мы помним, что Мальчик был на похоронах. А вот что с ним стало потом, я не знаю. Во всяком случае, я тогда не спросил: «А что дальше с Мальчиком будет?» И боюсь, вряд ли я бы сказал: «Давайте я возьму его к себе», потому что собака мне не нравилась. Она была такая несимпатичная. И мне стыдно, но я не спросил, куда она дальше денется. И куда она делась?...

Примечания

1. К родной сестре Белле.