«Драма» (1960)

Оригинальное название: «Драма»
Жанр: экранизация, комедия
Формат: черно-белый, телевизионный, короткометражный
Режиссер: Герман Ливанов
Автор сценария: Герман Ливанов по рассказу А.П. Чехова
Актеры: Фаина Раневская, Борис Тенин
Оператор: Марк Волынец
Звукооператор: В. Нактинас
Монтаж: А. Соболева
Комбинированные съемки: Л. Акимов
Ассистент режиссера: Л. Недзельская
Директор картины: В. Шафран
Длительность: 18 минут
Язык: русский
Страна: СССР
Производство: Центральная студия телевидения
Год: 1960

«Драма» — короткометражный телевизионный художественный фильм режиссера Германа Ливанова, поставленный по одноименному рассказу Антона Павловича Чехова. Фаина Раневская сыграла в нем старую даму-графоманку Мурашкину, которая пришла к известному писателю.

Сюжет

Павел Васильевич, известный литератор, был в предвкушении желанного отдыха на даче. Но к его неудовольствию, отъезд неожиданно был задержан появлением странной дамы, отрекомендовавшейся его знакомой Мурашкиной. Мурашкина входит в комнату и слезно умоляет Павла Васильевича уделить ей полчаса, чтобы затем высказать своё мнение о написанной ею новой драме «О чем пели соловьи?». Нудное чтение продолжалось так долго, что обезумевший писатель с криком: «Вяжите меня», — ударил незадачливую чтицу тяжелым пресс-папье. Суд присяжных оправдал его.

Интересные факты

В 1949 году Фаина Георгиевна подготовила постановку по рассказу Чехова «Драма». Она «дописала» Чехова, вернее, само графоманское сочинение вздорной Мурашкиной. Поставив «Драму» вместе со своим постоянным партнером Осипом Наумовичем Абдуловым, она решила показать свой дерзкий опыт самой Книппер-Чеховой. Ольга Леонардовна трепетно относилась ко всему, что касается искажения текста Антона Павловича, и привела на просмотр Василия Ивановича Качалова. И вот перед этими двумя великими зрителями, трепеща, начали играть Раневская и Абдулов свой концертный номер. Через минуту Раневская взглянула в зрительный зал. Она не увидела ни Книппер, ни Качалова. Оба, свалившись со стульев в буквальном смысле слова, стонали от хохота.

Раневская вспоминала, что в работе над ролью Мурашкиной ей помог случай, который произошел с ней в годы Гражданской войны в Крыму: «В самые суровые, голодные годы "военного коммунизма" в числе нескольких других актеров меня пригласила слушать пьесу к себе домой какая-то дама. Шатаясь от голода, в надежде на возможность выпить сладкого чая в гостях, я притащилась слушать пьесу. Странно было видеть в ту пору толстенькую, кругленькую женщину, которая объявила, что после чтения пьесы будет чай с пирогом. Пьеса оказалась в пяти актах. В ней говорилось о Христе, который ребенком гулял в Гефсиманском саду. В комнате пахло печеным хлебом, это сводило с ума. Я люто ненавидела авторшу, которая очень подробно, с длинными ремарками описывала времяпрепровождение младенца Христа. Толстая авторша во время чтения рыдала и пила валерьянку. А мы все, не дожидаясь конца чтения, просили сделать перерыв в надежде, что в перерыве угостят пирогом. Не дослушав пьесу, мы рванули туда, где пахло печеным хлебом. Дама продолжала рыдать и сморкаться во время чаепития. Впоследствии это дало мне повод сыграть рыдающую сочинительницу в инсценировке рассказа Чехова "Драма". Пирог оказался с морковью. Это самая неподходящая начинка для пирога. Было обидно. Хотелось плакать».

О фильме

Алексей Щеглов в своей книге рассказывал о том, как Фаина Георгиевна готовилась к постановке чеховской «Драмы»: «В 1949 году Раневская создала свой концертный шедевр — инсценировку чеховской "Драмы". Работа над образом Мурашкиной проходила у меня на глазах. Фуфа показывала готовые куски роли бабушке — Павле Леонтьевне, советовалась с ней, бесконечно переделывала. Это было "строительство" роли, "сплошняк", как говорят в Архитектурном институте. Она тщательно продумывала каждую деталь костюма, аксессуары — шляпу, пенсне, сумку; сама сшила суровыми нитками из листов бумаги огромную рукопись "Драмы" — жирную тетрадищу, которую доставала из сумки в начале сцены. Раневская часто оставалась ночевать у нас на Хорошевке, и в квартире звучали песни "поселянок и поселян", несущих свои пожитки в кабак. Десятки вариантов были отброшены, прежде чем зазвучала единственная оставшаяся: "Во субботу, день ненастный, нельзя в поле работать..." Бесконечные пробы, обсуждения с Павлой Леонтьевной, упоение Чеховым, гениальное развитие его ремарок. И все время на устах: "Абдулов, Абдулов". Она была в нем уверена и не представляла другого партнера.

У "Драмы" был ошеломляющий успех, а Фаина Георгиевна жаловалась, что Осипу скучно, и, слушая ее монолог, он развлекает публику: ловит мух, играет с ними, бросает в графин с водой и т. д. А потом восхищенно приняла эти абдуловские находки и после смерти Осипа Наумовича сохранила их с Тениным в телезаписи. Абдулов не щадил себя и умер в 1953 году в расцвете творческих сил. Раневская тосковала и скучала по нему всю оставшуюся жизнь.

Около полугода работала Раневская над "Драмой" — в общем-то коротким рассказом Антона Павловича Чехова. Все время слышалось ее характерное "и-и-и-и" — она проверяла голос, читала, пела, доказывала, сердилась. Раневская создавала свой шедевр, погружаясь в пучину недовольства собой. Это качество воспитала в ней моя бабушка. "Как только понравишься себе — все, ты уже не творец, а ничто, каботин, — постоянно твердила она Раневской. — Ты можешь лучше". Работа продолжалась далеко за полночь».