Любовь к животным

Из неоконченных воспоминаний Раневской: «Недавно поняла, откуда, почему любовь к животным такая горестная. Это от детства, от пережитого горя — смерти лошади, которая возила нас, детей, к морю, в купальню. Любила я эту лошадь, как можно любить только хорошего человека. Однажды я увидела в окно, как дворник и кучер волокут нашу лошадь, чтоб уложить ее на подводу. Я закричала: "Куда вы везете Васю?". Дворник ответил: "На живодерню". Я еще не знала этого слова, но поняла, что лошадь умерла... И теперь, через 75 лет, я вспоминаю звездное небо и вижу ясно, как волокут мертвую лошадь, и чувствую мою любовь к ней острее, чем тогда, в детстве. Я ненавидела гувернанток, не любивших меня. А вот собаку, грязную, со свалявшейся шерстью, в которой застревали даже гвозди, любила с нежностью невыразимой. По ночам она гремела цепью, бегая по большому двору, и не давала мне спать. Я вылезала на окно, смотрела на нее, жалела. Эту собаку звали Букет... Наверное, в одном из воплощений жизни я была собакой, потому что люблю их "любовью к ближнему"».

Просто сказать, что Раневская любила животных, недостаточно, по рассказам ее близких, она обожала котов и собак, жить без них не могла. Внук ее лучшей подруги и наставницы Павлы Вульф Алексей Щеглов в своей книге так говорил о любви Фаины Георгиевны к домашним питомцам: «Многих мы воспитывали вместе. Первым был Блэк — огромный эрдельтерьер, непослушный, как все домашние эрдели. Когда он вырос (это было у нас на Хорошевке), нашим пожилым женщинам стало трудно с ним справляться, а я был еще мал. Тогда Фаина Георгиевна отдала его своей подруге — Ирине Сергеевне Юккельсон, где он долго и счастливо жил в холе и неге. Вместо необузданного Блэка Раневская завела чудесную черно-белую маленькую спаниеля — Мушку. Любила она ее, эти длинные уши, умный и кроткий взгляд, необычайно. Но собаку не уберегли — она умерла от чумки.

Первым котом был серый Кузя. Прожил он недолго, но упомянут в одном из писем Раневской. Зато второй кот, сиамский, взятый в семью моей мамой, прожил с нами почти двадцать лет. Назвали мы его Тики, в честь плота Тура Хейердала "Кон-Тики". Фаина Георгиевна сфотографировалась с ним у нас на Хорошевке, и этот портрет с котом и сигаретой в руке попал на обложку буклета о Раневской». В архиве Раневской в ЦГАЛИ есть большая фотография Тики. На обороте она написала: «Я его страстно любила, называла Кон-Тики, он недавно умер».

С этим котом связана одна забавная история, рассказанная внуком Алексеем Щегловым в своей книге: «Последний раз Фаина Георгиевна отдыхала вместе с Павлой Леонтьевной во Внуково летом 1958 года. Фуфа сняла для бабушки комнату и террасу на даче напротив Прутов; моя мама и Фуфа бывали во Внуково наездами. В одну из редких театральных пауз они привезли с собой нашего обожаемого сиамского кота Тики. Короткий отдых кончился драматически: кот моментально исчез, и убитая горем мама несколько последних дней отпуска ходила по дачным улочкам, призывая беглеца: "Тики, Тики!". Кота обнаружили на седьмой день рядом с дачей. Мерзавец никуда не уходил, а сидел в кустах, внимательно наблюдая за мамиными мучениями, которые прерывались лишь беспощадной критикой Фаины Георгиевны в адрес всего сущего».

Последней собакой в жизни Фаины Георгиевны стал беспородный пес по кличке Мальчик. Актриса подобрала его на улице, он был страшно избит, с переломанными и вмерзшими в лед лапами. Раневская отвезла дворнягу в одну из лучших ветеринарных клиник Москвы, где его вылечили. До конца жизни пес платил свей хозяйке безграничной преданностью. Сама Фаина Георгиевна писала о Мальчике: «Принесли собаку старую, с перебитыми ногами, лечили ее добрые врачи. Собака гораздо добрее человека и благороднее. Теперь она моя большая и, может быть, единственная радость. Но трудная это радость. Она сторожит меня, никого в дом не пускает. Дай ей бог здоровья!». У него были кривые лапы, огромное брюхо и седой хвост. «Мой Мальчик стареет с хвоста», — говорила она. Чтобы не оставлять его одного, Раневская отказывалась от домов отдыха, поездок на дачу. Он сильно скрасил ей последние годы. Она говорила: «Мальчик — самое близкое мне существо, если его не станет — умру». Когда пес оставался один дома, он страшно выл. Приходилось брать его в театр на репетиции. Для этого была разработана довольно сложная система: Мальчика привозили в театр, давали понять, что с хозяйкой не случилось ничего особенного, а затем стремительно возвращали домой. Актриса Валентина Талызина вспоминала: «Она его любила до безумия. Когда Раневская была на репетиции, он закатывал в гримерке такие истерики, что всем театром справиться не могли... Когда Фаина Георгиевна это слышала, у нее хватало сердце». После смерти Раневской ее Мальчика забрала Светлана Майорова, он переехал на Котельническую набережную. Оставаясь один в квартире, он так же выл в тоске. Если Фаине Георгиевне приходилось брать собаку в театр, то Майорова приводила его на лекции в институт. Умер Мальчик через два года после смерти Фаины, похоронили во Внукове — там, где Раневская всегда любила бывать.

На могиле Фаины Раневской установлен памятник из черного мрамора. На самом верху памятника застыла маленькая чугунная фигурка мохнатой дворняги с умной мордой. Это ее Мальчик, околевший от тоски вслед за хозяйкой. Появилась грустная собачка на памятнике через четыре года после смерти Раневской. Близкие актрисы, помня о ее любви к животным и последнем ее питомце Мальчике, решили оставить собачку на месте. Ее появление довольно долго оставалось загадочным, пока в одном из интервью народная артистка России, замечательная певица Елена Камбурова, которая в последние годы жизни Раневской проводила с ней много времени, не раскрыла эту тайну: «На ее могиле стоит замечательный камень, и мне с самого начала хотелось, чтоб рядом с ним было изображение печальной собаки. Я предлагала специально заказать такую скульптуру, советовалась на эту тему со многими, близко знавшими Раневскую. Все говорили: потрясающая идея, но нас не поймут. Тогда я решилась на произвол: нашла небольшую чугунную собачку, которую один человек очень хорошо вмонтировал в надгробие. А потом в воспоминаниях о Раневской я прочитала: кто-то прикрепил чугунную собаку на камне у могилы, спасибо ему. Таким образом, я получила одобрение своей подпольной деятельности».