1 октября 1966 года

Здравствуй, милая моя Фирочка!

Моя копилочка пополнилась новой ролью. Я играю богатую американку миссис Сэвидж¹. Она взбалмошная и добрая, совсем как я. Основная мысль пьесы в том, что нормальные люди часто выглядят сумасшедшими и наоборот. Больше ничего тебе не скажу, чтобы не испортить удовольствия от просмотра. Вот посмотришь спектакль, тогда и обсудим. С нетерпением жду твоего приезда и очень радуюсь тому, что ты наконец-то начала ездить в Москву ко мне в гости, а не в свои противные командировки. Я их терпеть не могла, потому что они не давали нам возможности насытиться обществом друг друга. Утром ты бегала по делам, а к тому времени, когда ты освобождалась, мне было пора ехать в театр. Приезжай, жду. Мне столько всего надо рассказать тебе из того, что не напишешь и не скажешь по телефону! Видела на днях тебя во сне. Мы с тобой гуляли по Москве. Надеюсь, что это вещий сон. Только попробуй изменить планы, я тебе никогда этого не прощу! Я уже составила график. Помимо «Странной миссис Сэвидж», мы посмотрим «Обыкновенную историю» в «Современнике» (я, хоть и немолода, но нового не чураюсь)². Этот спектакль поставила дочка Бера Волчека, который был оператором в «Пышке»³. Талантливая девица, все ее хвалят. Я пока не смотрела «Историю», жду тебя. А еще мы сходим (ты только не смейся, пожалуйста!) на «Золушку» в вахтанговском. С тех пор как я сыграла Золушкину мачеху, у меня особенное отношение к этой сказке. С удовольствием вспоминаю ту роль и, вообще, весь процесс работы над картиной. Вспоминаю и жалею о том, что наше сотрудничество с Кошеверовой закончилось так плохо. Отчасти в этом виновата и я. Не надо было переступать через свои принципы. Не стоило соглашаться сниматься у Кошеверовой после «Бабушки», которой я осталась недовольна. Нельзя переступать через свои принципы. Это всегда плохо заканчивается. Но она так меня просила, так просила... И сценарий был неплох, даже очень. Но если пекарь плох, то из белой муки у него получится черная маца. Когда вижу афишу «Аттракциона», краснею от стыда⁴. По паспорту мне семьдесят, а на деле немного больше, но я так до сих пор и не разгадала загадки комедии, не смогла понять, что делает пьесу, спектакль, картину смешными. Бывает так, что гладко на бумаге, то есть — смешно, а как поставят или снимут — выходит тоска вместо смеха. Есть нечто неуловимое, непонятное, не поддающееся осмыслению. Вот что такого особенно смешного в фразе «Муля, не нервируй меня», которая нервирует меня почти тридцать лет? А ведь смеются. Съемки в «Аттракционе» дались мне нелегко. Помимо всего того, что там творилось, я жалела несчастных животных, которые томились в неволе. Ты же знаешь, как я жалею братьев наших меньших. Один из дрессировщиков пытался мне доказать, что зверям в неволе хорошо, поскольку им не приходится заботиться о пропитании, но я на это сказала: «Тогда и узникам должно быть хорошо в тюрьмах, ведь их там кормят», — и он заткнулся. Идиот!

Я дала себе слово больше не сниматься в кино. И я его сдержу, вот увидишь. В деньгах я, слава Богу, не нуждаюсь, а добавлять позора на свои седины больше не хочу. Помимо того, что я плохо сыграла в плохой картине, уже после того, как фильм был снят, я узнала, что сценарий был написан о реальных людях — Маргарите Назаровой⁵ и Константине Константиновском⁶. Мне сразу же вспомнилась чеховская «Попрыгунья»⁷. На душе стало гадко, поскольку я, сама того не ведая, вторглась в чужую жизнь. Кошеверовой сказала: «Надежда Николаевна, спасибо за такой поганый подарок к 8 Марта⁸ и знайте, что мы с вами больше не знакомы!» Иногда я бываю очень резкой. Что поделать, обстоятельства к тому вынуждают. Или я должна быть резкой к окружающим, или стану потом сгорать со стыда много лет. Умирать буду, так вспомню этот проклятый «Аттракцион», будь он неладен! Фирочка, если ты смотрела это г...о, то не рассказывай мне об этом. По отношению к плохим картинам надо вести себя точно так же, как к пуканью на людях. Воспитанные люди делают вид, что ничего не произошло. Вот и ты поступай точно так же.

Первый шаг на пути расставания с кино я уже сделала. Мой старый знакомый Кадочников⁹ (он нынче режиссер) предлагал мне роль в сказке про Снегурочку. Так я отказалась. Генуг!¹⁰ Ниночка с Пельтцер пугают меня — вот откажешься несколько раз, и тебя перестанут приглашать совсем. Да мне только этого и надо, чтобы меня оставили в покое! Удивляюсь энтузиазму Пельтцер. Она хватается за любое г...о, лишь бы лишний раз мелькнуть на экране. Все время в разъездах, с одних съемок на другие. Бродячих циркачей в прежние времена столько не носило по свету, сколько носит ее. Я говорю ей — зачем так себя мучить? Разве тебе не хватает денег? Или тебе есть кому оставить наследство? Ты, как и я, одна-одинешенька. У нее есть племянник, сын брата, но это такой негодяй, которому в наследство надо оставлять болячки, а не деньги. Отцу-инвалиду от него нет никакой помощи, одни неприятности¹¹. И еще у нее есть «сын» в Германии, сын ее бывшего мужа от другой жены. Вот и вся родня. Но она только смеется и говорит, что ей такая жизнь по душе, потому что скука для нее невыносима. Она немного моложе меня, но не в этом дело. Я понимаю причину ее энтузиазма, правда держу это знание при себе. Не все стоит говорить в глаза. Но тебе скажу, тебе можно. Таня с юных лет мечтала сниматься в кино, но мечта сбылась, когда ей было сорок, да и то первые блины вышли комом. В первых двух картинах ее не указали в титрах¹². Знай, Фирочка, что это ужасная обида для актера, когда в титрах нет его имени. Мол, кто ты такой? Тьфу! Я считаю, что в титрах надо указывать имена всех, кроме массовки. Хотя бы «в эпизодах». Я помню, как сокрушалась Таня, когда ее не написали в титрах «Свадьбы». Даже плакала, бедная. Вот, мол, лет через пятьдесят кто-то спросит про меня: «А что это за актриса?» — а имени моего не найдет. С третьей Таниной картиной вышло примерно то же, что и с моей «Мечтой». «Мечту» не заметили, потому что началась война, а Таниных «Простых людей»¹³ не выпустили в прокат, да не тихо, а с шумом¹⁴. И только в пятьдесят к ней пришла популярность, вот она никак не может насытиться. Это все равно как если человек, выросший в нужде, трясется над каждой копейкой — все ему мало.

Исключений из установленного правила я делать не намерена. Не люблю кокетничать сама с собой. Марецкая по завершении каждых съемок вопит о том, что больше она сниматься не станет — устала, надоело, но только свистнут, и она бежит. Она и не думает о том, чтобы прекратить сниматься, а просто набивает себе цену. Что ей еще остается делать? Знаешь, что меня невероятно обижает, Фирочка? То, что нас с Любочкой ставят в один ряд с Марецкой. И критики так пишут, и зрители говорят, а недавно сама Екатерина Алексеевна приехала к нам в театр и призвала всех равняться на Орлову, Раневскую и Марецкую. Хорошо хоть Верку упомянула последней. На собрании я промолчала, но после подошла к ней и говорю елейным голоском: «Дорогая Екатерина Алексеевна, объясните, пожалуйста, народу, как можно одновременно равняться на Орлову, Раневскую и Марецкую? Это же все равно, что одновременно смотреть вперед и назад или идти в разные стороны». Она рассмеялась и сказала, что возьмет меня к себе в министерство и поручит вести переписку с иностранцами. Я, мол, умею одной фразой выразить то, чего и в целом письме не опишешь. Перспектива была заманчивая (я на миг представила, как приезжаю в театр на черной министерской «Волге» и Завадский встречает меня у порога), но я отказалась. Шутку мою слышали окружающие (я намеренно не понижала голос), так что Марецкая теперь бесится. Жду от нее какой-нибудь очередной пакости, это же такой человек, который, если в суп не плюнет, то в чай нас..т.

Кстати говоря, Фирочка, отказавшись от съемок, я лишилась такой головной боли, как вечные склоки по поводу ставок. Я, как народная артистка, получала за съемочный день по высшему разряду. Другим же платили кому 40, кому 25, а кому и 10 с небольшим. Ничего удивительного, везде есть свои разряды, и каждый разряд оплачивается по-своему. Невозможно же представить, чтобы токарь первого разряда получал столько же, сколько и пятиразрядник. Полковник получает больше лейтенанта, профессор — больше лаборанта, и никого это не «возмущает». В театрах тоже разные ставки, но посмей только кто-то заявить Завадскому: «Раневская получает втрое больше меня, так пускай и старается». «Шма Исраэль»¹⁵ сказать не успеет, как вылетит из театра, да еще и с волчьим билетом. За всю свою долгую жизнь я лишь однажды наблюдала подобный случай. В Харькове у Синельникова взбрыкнула одна молоденькая актриса, которой хотелось всего и сразу. Репетицию прервали, роль тут же передали другой актрисе, а этой дуре указали на дверь. Она рыдала так, что было слышно и в Ростове, падала перед Синельниковым на колени, но он ее не оставил. Несмотря на то, что при всей внешней суровости сердце у него было мягкое. Если он видел, что человек искренне раскаивается, то на первый раз прощал. А ее не простил, и я понимаю почему. И без того в труппе было достаточно конфликтов, не хватало еще чужие деньги считать.

А в кино почему-то все иначе. Порядка нет, царит анархия, и исполнители главных ролей хотят получать за съемочный день наравне с народными артистами. Они рассуждают так: главные роли должны оплачиваться дороже эпизодов — и точка! Им невозможно объяснить, что у исполнителей главных ролей съемочных дней много больше, чем у «эпизодников», так что они в любом случае получат гораздо больше. Но разряд — это отражение мастерства. Актриса, отдавшая сцене полвека, не может иметь одну ставку с сопливой девчонкой, и ничего несправедливого здесь нет! Иной раз меня настолько выводили из себя, что я не могла сниматься дальше — принимала лекарства и ложилась в постель. Так что же? Эти сволочи говорили: «Раневской мало ее огромной ставки, она намеренно затягивает съемки, чтобы получилось больше дней». На съемках «Аттракциона» мне пришлось прилюдно послать в ж. у одного прыткого юношу, которого даже в титрах не указали. Я тебе написала, что я против такого, но в случае с этим наглецом я за. Послала и добавила: «Дождись, чтобы тебя в титрах писать начали, а потом уже на что-то претендуй». Представь себе, он так и не извинился передо мной. Может, он считает, что это я должна просить извинения! Ох, Фирочка, мир перевернулся с ног на голову! Тебя оскорбят и от тебя же станут ждать извинений! Не перестаю удивляться. Вспоминаю себя молодую в Малаховском театре. Ну разве мне в голову могло прийти равнять себя с Садовской¹⁶ и требовать какой-то идиотской «справедливости»?

Тебе передавала привет Аросева¹⁷ из Театра сатиры (это та «шутница», которая при знакомстве с Ахматовой прочла ей есенинское стихотворение за ахматовское). Анна Андреевна после так смеялась! Ты бы слышала, Фирочка, как она смеялась! «Вот, — сказала, — считаю себя известной, иногда гордыне предаюсь, а людям из Ахматовой нравится: "Ты жива еще, моя старушка?" Только великие люди могут смеяться над собой. Ничтожествам это умение не дано. Мне нравится Аросева. У нас схожие характеры, и мы понимаем друг друга, несмотря на тридцатилетнюю разницу в возрасте. Кроме того, я обожаю слушать ее рассказы о Театре сатиры. Слушаю и понимаю, что нашему деспоту далеко до их деспота. Нашему не хватает характера для того, чтобы быть настоящим деспотом, а в Сатире творится такое, что у меня остатки волос дыбом встают. Пельтцер, несмотря на то что мы с ней близкие подруги, не рассказывает мне обо всем. Считает, что ей, как секретарю парторганизации, негоже выносить сор из избы. Если и вынесет, то только немного. К тому же Плучек¹⁸ ее побаивается (так же, как меня Завадский) и особо не тиранит. Когда я слышу, что главный режиссер непременно должен быть деспотом, иначе в театре не будет порядка, то привожу в пример Рудина¹⁹. Ах, какой же это был золотой человек! Его система опиралась на взаимное уважение, а не на страх. Страх у нас был только один. Мы боялись разочаровать нашего любимого режиссера, боялись не оправдать его доверия. И старались так, что из кожи вон вылезали. На репетиции приходили за час раньше. Рудина еще нет, а мы уже обсудим все, что нужно, чтобы на репетиции не тратить время попусту. А после генеральных репетиций Рудин подходил к каждому, кто был занят в спектакле, и благодарил за работу. Всех остальных — гримеров, костюмеров, рабочих сцены — он тоже благодарил. От души, не казенными, а теплыми человеческими словами. А потом вскинет кверху руки, воскликнет: «О, как же я счастлив!» — и уйдет, смутившись своей несдержанности. Мы его не просто любили, Фирочка. Мы его боготворили, молились на него²⁰.

Жду тебя, Фирочка, и предвкушаю, как мы наговоримся. Я потеребила знакомых на базах²¹, сказала, что скоро ко мне приезжает подруга из Баку, большая модница. Один, а то и два дня мы с тобой посвятим хождению по базам. Чуть было не написала «хождению по мукам», потому что для меня это действительно мука, но ради тебя я потерплю. Глядишь и сама куплю что-нибудь. Лучше уж покупать у наших, московских, спекулянтов, чем у ваших. У ваших аппетиты неимоверные.

Целую тебя, милая моя.

Твоя Фаня.

Примечания

1. Фаина Раневская была первой исполнительницей главной роли в спектакле «Странная миссис Сэвидж», поставленной на сцене Театра им. Моссовета режиссером Леонидом Варпаховским по пьесе американского драматурга Джона Патрика в 1966 году.

2. Московский театр «Современник» был основан в 1956 году.

3. Отец актрисы и режиссера Галины Волчек Борис (Бер) Волчек работал в качестве оператора-постановщика в нескольких фильмах Михаила Ромма, в том числе и в «Пышке».

4. Речь идет о комедийной картине «Сегодня — новый аттракцион», поставленной режиссерами Надеждой Кошеверовой и Аполлинарием Дудко на киностудии «Ленфильм» в 1966 году. Роль директора цирка Ады Константиновны Бранд стала последней ролью Фаины Раневской в кино (не считая записи для телевидения спектакля «Дальше — тишина», осуществленной в 1978 году).

5. Назарова Маргарита Петровна (1926—2005) — советская цирковая артистка и киноактриса, дрессировщица тигров.

6. Константиновский Константин Александрович (1920—1970) — цирковой артист, дрессировщик хищников.

7. В основу чеховского рассказа «Попрыгунья» была положена подлинная история взаимоотношений художника Исаака Левитана и Софьи Кувшинниковой, жены полицейского врача Дмитрия Кувшинникова. Младший брат и биограф писателя Михаил Чехов вспоминал: «Жил в то время полицейский врач Дмитрий Павлович Кувшинников. Он был женат на Софье Петровне. Дмитрий Павлович с утра до вечера исполнял свои служебные обязанности, а Софья Петровна в его отсутствие занималась живописью. Это была не особенно красивая, но интересная по своим дарованиям женщина. Она прекрасно одевалась, умея из кусочков сшить себе изящный туалет, и обладала счастливым даром придать красоту и уют даже самому унылому жилищу, похожему на сарай... Обыкновенно летом московские художники отправлялись на этюды то на Волгу, то в Саввинскую слободу около Звенигорода, и жили там коммуной целыми месяцами. Левитан уехал на Волгу и... с ним вместе отправилась туда и Софья Петровна. Она прожила на Волге целое лето; на другой год, все с тем же Левитаном, как его ученица. Среди наших друзей и знакомых уже стали определенно поговаривать о том, о чем следовало бы молчать. Стало казаться, что муж догадывался и молча переносил свои страдания. По-видимому, и Антон Павлович осуждал в душе Софью Петровну. В конце концов он не удержался и написал рассказ "Попрыгунья", в котором вывел всех перечисленных лиц. Смерть Дымова в этом произведении, конечно, придумана. Появление этого рассказа в печати подняло большие толки среди знакомых» (Михаил Павлович Чехов. «Вокруг Чехова. Встречи и впечатления»).

8. Премьера картины «Сегодня — новый аттракцион» состоялась 7 марта 1966 года.

9. Кадочников Павел Петрович (1915—1988) — советский актер театра и кино, кинорежиссер, сценарист, педагог. Играл вместе с Фаиной Раневской в картине «У них есть Родина».

10. Генуг — довольно, достаточно (идиш и нем.).

11. Родной брат актрисы Татьяны Пельтцер Александр занимался конструированием гоночных автомобилей (был начальником конструкторского бюро гоночных автомобилей ЦКБ Главмотовелопрома и главным конструктором бюро скоростных автомобилей НАМИ). Он лично испытывал сконструированные им автомобили и во время одного из испытаний пострадал, в результате чего у него отказали ноги. Жена вскоре после того, как Александр стал инвалидом, ушла от него. До смерти Александра (он умер в 1975 году) о нем заботилась сестра.

12. Речь идет о ролях Татьяны Пельтцер в картинах «Она защищает Родину» (1943), где актриса сыграла колхозницу, и «Свадьба» (1944), где актриса сыграла жену доктора.

13. Картина, снятая режиссерами Леонидом Траубергом и Григорием Козинцевым в 1945 году. Татьяна Пельтцер сыграла в ней роль Плаксиной.

14. Картина «Простые люди» была упомянута в постановлении Оргбюро ЦК ВПК(б) «О кинофильме "Большая жизнь", принятом в сентябре 1946 года. Там, в частности, было сказано: «ЦК ВКП(б) устанавливает, что Министерство кинематографии... за последнее время подготовило, кроме порочной картины "Большая жизнь", ряд других неудачных и ошибочных фильмов — вторая серия фильма "Иван Грозный" (режиссер С. Эйзенштейн), "Адмирал Нахимов" (режиссер В. Пудовкин), "Простые люди" (режиссеры Г. Козинцев и Л. Трауберг). Чем объясняются столь частые случаи производства фальшивых и ошибочных фильмов? Почему потерпели неудачу известные советские режиссеры... создавшие в прошлом высокохудожественные картины? Дело в том, что многие мастера кинематографии, постановщики, режиссеры, авторы сценариев легкомысленно и безответственно относятся к своим обязанностям, недобросовестно работают над созданием кинофильмов. Главный недостаток в их работе заключается в том, что они не изучают дело, за которое берутся... В незнании предмета, в легкомысленном отношении сценаристов и режиссеров к своему делу заключается одна из основных причин выпуска негодных фильмов...» В постановлении говорилось лишь о запрете выпуска в прокат второй серии картины «Большая жизнь», но Министерство кинематографии запретило выпуск всех картин, которые были упомянуты в нем. Картина «Простые люди» вышла в прокат только в 1956 году, «опоздав» к зрителям на десять лет, и успеха не имела.

15. «Шма Исраэль» («Внемли, Израиль!») — начало главной молитвы в иудаизме. Выражение, употребленное Фаиной Раневской, аналогично русскому: "Отче наш" прочесть не успеешь, как это случится».

16. Садовская (Лазарева) Ольга Осиповна (1849—1919) — известная русская актриса, заслуженная артистка Императорских театров (1911). Юная Фаина (тогда еще не Раневская, а Фельдман) познакомилась с Ольгой Осиповной в 1915 году в подмосковной Малаховке.

17. Аросева Ольга Александровна (1925—2013) — известная советская и российская актриса театра и кино, одна из ведущих актрис Московского академического Театра сатиры.

18. Плучек Валентин Николаевич (1909—2002) — известный театральный режиссер и актер, главный режиссер Московского академического театра сатиры с 1957 по 2002 год.

19. См. примеч. 2 на с. 45.

20. «В тот крымский период, который был началом творческих успехов Ф.Г. Раневской, главным режиссером был П.А. Рудин — человек необычайной трудоспособности. Дни и ночи он проводил в театре. Спектакли подготовлялись тщательно, без обычной для провинции спешки, и шли стройно с хорошим ансамблем...» (Павла Леонтьевна Вульф. «В старом и новом театре: воспоминания». М.: Всероссийское театральное общество, 1962)

21. Речь идет о торговых базах.