22.01.1962

— Сегодня — годовщина Кровавого воскресенья, — сказала сестра во время нашего позднего ужина. — Кое-кому захотелось устроить нечто подобное в нашем театре.

— Опять режиссер? — догадываюсь я.

— Нет, на этот раз режиссер ни при чем. На одного актера во время репетиции обрушились декорации. Он чудом спасся — успел отпрыгнуть. Ужас! На его месте могла оказаться я, любой из нас! Завпост целыми днями пьет, а чтобы было на что пить, продает налево доски, гвозди, краску! Я пришла к нему и говорю: «Ну разве так можно?!» — а он отвечает: «А я тут при чем? Когда это случилось, меня вообще в театре не было!»

— Его арестовали? — наивно спрашиваю я.

— Если бы! — фыркает сестра. — Его никогда не арестуют, потому что он...

Она хватает себя двумя пальцами за ухо, слегка оттягивает и подмигивает мне. Я все понимаю.

— Настоящему актеру декорации не нужны! — продолжает сестра. — Шекспир обходился без декораций, Мейерхольд обходился без декораций, некоторые студии от них принципиально отказываются! Декорации могут только оттенить впечатление, которое создают актеры, сами они ничего не создают. Ну а если актеры ни рыба, ни мясо, пьеса дрянь и режиссер бездарь, тогда вся надежда на декорации. Чем хуже театр, тем богаче декорации!

«Чем беднее обстановка в заведении, тем лучше повар», — говорил мой покойный муж.