29.06.1962

Таксист наотрез отказался поднять на второй этаж коробку с купленным мною сервизом, но рубль (всего один рубль!) заставил его смягчиться. Il n'y a rien de plus eloquent que l'argent comptant¹. Изрядно намучилась, разрезая шпагат, оказавшийся очень крепким, но справилась и теперь наслаждаюсь видом нового сервиза. Разрозненные остатки (чуть было не написала — останки) трех старых сервизов сложила в коробку и поставила в угол — пусть сестра по возвращении решит, что с ними надо делать, оставить или отдать кому-то. Главное, ничего без нее не выбрасывать, иначе эта выброшенная вещь непременно окажется или самой любимой, или чьим-то памятным подарком. Я уже дважды обжигалась, больше не хочу. Странная особенность — стоит мне выбросить что-то, что кажется мне достойным выбрасывания, как я нарываюсь на гневную отповедь. Нюра, впадая в уборочный раж (часто бывает такое), выбрасывает много чего, но сестра ни разу ее за это не упрекнула. Напротив, может даже похвалить: «Молодец, Нюра, избавительница ты наша!» Нюра, значит, избавительница, а я — преступница. C'est la vie...²

Примечания

1. Нет ничего красноречивее денег (фр.).

2. Такова жизнь (фр.).