Фаина Раневская и пьющие мужчины

Наверное, мне следовало бы сказать жестче: «и алкоголики». Потому что речь пойдет именно о них. Но в пору Раневской это слово еще не было в большом ходу. Говорили, мол, пьет. За этим коротким словом — а мы сейчас говорим о пьянстве среди творческой публики — скрывалась настоящая беда.

Наверное, вы уже заметили, что и сама Фаина Раневская не была трезвенницей, как сказали бы сейчас. Да, она могла выпить в компании, а то и без таковой. С кем-либо. Помните, как актриса среди ночи разбудила дворника и пила с ним коньяк?

Пьянство в творческой среде — явление, увы, не исключительное. Сколько их, известных всему миру, горячо любимых публикой актеров и прочих людей искусства, уходили из этой жизни раньше своего срока из-за пристрастия к спиртному, по сути — из-за болезни, из-за алкоголизма! Так было во все времена. Сегодня, увы, тоже ничего не изменилось.

Вряд ли стоит спорить о том, почему это так часто происходит именно среди людей творческих. В силу души, открытой к чужим эмоциям, их психика особенно легко ранима. Она очень уж быстро поддается любому воздействию со стороны.

Однажды Раневская и сама очень даже четко указала на причину возникновения алкоголизма у людей ее склада.

Фаина Георгиевна, как и многие актеры, постоянно посещала спектакли других театров. Это как для писателя читать книги других авторов, как для режиссера — смотреть чужие фильмы. Должен же актер видеть, как знакомую ему роль играет один, другой, третий актер, как новый режиссер по-новому трактует известную постановку. Так что ничего удивительного в этом нет. Наоборот, было бы странно, если бы актеры этого не делали — не ходили бы в чужие театры.

Так вот, в одном достаточно большом городе, куда Раневскую случайно занесла судьба, шел какой-то новый спектакль мало кому известного драматурга. А это у актера вызывает дополнительный интерес. Вечер обещал быть длинным и скучным. Чтобы как-то разнообразить его, Фаина Раневская направилась в театр. Она позвала с собой знакомого актера.

Тут ее ожидал самый настоящий эстетический удар. Пьеса оказалась тягучей до невозможности, скучной. Конфликт был еле обозначен, он, по сути, и конфликтом-то не был, так, мелкая блажь. Действие на сцене то замирало полностью, то в самых неожиданных местах неслось вскачь. Монологи героев были до отвращения монотонны, непростительно длинны, лишены всякого внутреннего драматизма, зато претендовали на глубокую философию. Но не уходить же с первого отделения!

В антракте Фаина Раневская не пошла в буфет. Она усвоила для себя одну четкую зависимость. В любом театре уровень обслуживания зрителей в буфете находится в прямой зависимости от качества спектаклей. Если на сцене — убогость, серость и затхлость, то будьте уверены в том, что в буфете все окажется все той же самой весьма сомнительной свежести.

Вторую часть спектакля Фаина Георгиевна еле выдержала. По всем законам жанра, именно здесь действие должно было катиться от кульминации к неожиданной развязке, но, увы!.. Эта самая кульминация так и не наступила. Актеры играли так, словно отбывали трудовую повинность. Конец пьесы оказался абсолютно угадываемым. Его одинаково ждали все, как зрители, так и актеры.

Наконец-то это закончилось! Три часа серости, скуки, непередаваемой досады, некий антикультурный шок.

Фаина Раневская почти без сил вернулась в гостиницу. Она не отпустила спутника, потянула его к себе в номер.

— Дорогой мой, я не переживу, если вы сейчас оставите меня одну, — заявила Фаина Георгиевна. — Без общения я не смогу, не умею...

Актер послушался. Они пришли в номер к Раневской.

Она сбросила на кровать пальто, тут же достала из сумки бутылку конька, протянула мужчине и распорядилась:

— Открывайте и разливайте, голубчик!..

Тот послушался, конечно.

Раневская выпила, пару раз вздохнула и предложила:

— Давайте еще по рюмочке. — Фаина Георгиевна закурила. — Знаете, голубчик, теперь я доподлинно знаю, как люди становятся алкоголиками, — категорическим тоном заявила она. — После таких спектаклей, не важно, смотришь ты их или же сам играешь, если не пить, можно потерять веру в само искусство. Остается пить!..

Безусловно, она была права. Фаина Георгиевна четко видела причину многих бед, случившихся с теми людьми, которых она искренне уважала, по-настоящему любила.

Но при этом Фаина Раневская осознавала и другое. То, что ей не нравилось совершенно, то, что она считала почти подлостью.

Однажды в кругу друзей актриса услышала рассказ о том, как на радиостудию рано утром приехал Василий Макарович Шукшин. С ним была жена, умная, талантливая актриса. Фаина Раневская зачитывалась рассказами Шукшина, не пропускала ни одной его публикации, восхищалась им. Одновременно она видела его совершенно незащищенную душу, всю израненную, к тому же почти детскую.

И вот теперь мужчины посмеивались над тем, как бедный Шукшин мучился все три часа, пока сотрудники радиостудии готовились, а потом записывали его. Жена все это время сидела рядом и выходила с ним покурить. Он вставал — она вставала. Он садился — она присаживалась. В общем и целом у Шукшина не было никакой возможности сбегать в буфет! Мучился человек целых три часа!

Мужчины посмеивались, а Фаина Георгиевна неожиданно взорвалась:

— Да как же вам не стыдно? Неужто вы не видите, что этот человек стоит одной ногой уже за чертой? Что жена изо всех сил пытается удержать его здесь? К черту эту вашу мужскую солидарность!

Кто-то из мужчин попытался было оправдаться. Дескать, что здесь такого, пусть похмелился бы человек.

Фаина Георгиевна опять взорвалась. Она говорила о том, что принять стопку водки и выходить на сцену или садиться за стол перед микрофоном — это уже шаг в пропасть, потеря контроля над собой! Как можно такое поощрять, над таким подшучивать? Если хочется выпивать с утра — это уже начало конца, человека нужно спасать!

Вспомните — Юрий Олеша. Умница, талантище, интеллигентнейший человек. Редчайший вид в Советском Союзе — настоящий джентльмен. А что с ним стало? За какой короткий срок его сгубила страсть к водке?

Можно еще как угодно долго перечислять другие, самые разные имена и фамилии.

— А где же были друзья, хочу вас спросить? — негодовала Фаина Раневская. — Неужто они не могли остановить? Ведь видели же, куда катится воз судьбы, могли выскочить навстречу, подставить плечо. Не подставили! Наоборот, из своей пресловутой мужской солидарности могли угостить и с утра, и среди ночи, одолжить денег, спрятать от жены, матери, тещи!..

Наступило молчание. Раневская закурила. Никто никогда не видел актрису в таком сильном гневе. Крылья носа трепетали, лицо горело румянцем.

— Вот она, та солидарность, которая на самом деле является подталкиванием в спину человека, стоящего над пропастью! — резко закончила Фаина Раневская.