А. Коник. «В Донецке хранятся неизвестные письма Фаины Раневской»

«Комсомольская правда в Украине». — 27.03.2009 г.

С легендарной актрисой 15 лет переписывалась музейная сотрудница Людмила Прозоровская. Переписка между Раневской и дончанкой началась вполне тривиально. В 1967 году Людмила Николаевна, выйдя замуж, переехала из Донецка к супругу в приазовский Таганрог. Здесь устроилась на работу в краеведческий музей и получила первое задание, считавшееся абсолютно безнадежным, — завязать постоянную переписку с Раневской (актриса родом из Таганрога). Дело в том, что связаться с ней таганрожцы пытались давно и безрезультатно. Фаина всегда отвечала стандартными отписками: ужасно занята, землякам привет! Что, собственно, объяснимо: Фая Фельдман (настоящая фамилия Раневской) покинула город еще в 1915 году и больше никогда туда не возвращалась. К тому же по жизни она слыла человеком замкнутым (ни семьи, ни детей) и с незнакомыми людьми принципиально не общалась. Даже письменно. Исключением стала Прозоровская...

Накануне международного Дня театра «Комсомолка» почитала письма великой актрисы.

Новые здания Таганрога называла «уродинами»

— Что же хотели от Раневской музейщики? — интересуемся у сына Людмилы Николаевны, Владимира Прозоровского.

— Для них важно было все, что смогла бы передать Фаина Георгиевна. Свои заметки, письма... И после послания мамы, которая и просила ее об этом, Раневская ответила на удивление тепло и с участием. Так и завязалась переписка между мамой и актрисой.

— Как думаете, чем ей удалось подкупить актрису?

— Мне кажется, Раневская отреагировала на искренность моей мамы, поверила ей.

— О чем они писали друг другу?

— Ой! Множество самых разных вещей обсуждали! Как-то Раневская прислала свое фото с автографом (что она делала крайне редко). В ответ мама направила ей свое. Так они увидели друг друга, а вот встретиться лично им было не суждено... У актрисы никогда не было детей, а мама по возрасту ей в дочери годилась. В письмах зачастую Раневская давала ей «материнские» советы — как правильно воспитывать детей, как беречь женскую красоту... Сначала их переписка была связана напрямую с работой мамы, но вскоре их «эпистолярные» отношения переросли в приятельские, даже дружеские. Мама присылала Раневской фотографии Таганрога, новые здания, и актриса ужасалась изменениям, которые происходили с архитектурой города. Отвечала: «Я страдаю при виде этих «уродин». Люблю русский ампир»...

«Опозорили меня навеки!»

В одном из писем Раневская призналась Прозоровской, что в школьные годы ей никак не давались арифметика и другие точные науки. Получала по ним двойки и тройки. Но через какое-то время актриса попросила Людмилу вернуть эти ее откровения.

«Дурацкое письмо получилось», — писала великая актриса. Аргументировала она это просто — боялась, что потомки ее запомнят не по ролям в кино, а как банальную троечницу. Письмо ей, конечно, вернули, но в руки прессы оно все равно попало! Московские тележурналисты, снимавшие фильм об актрисе, попросту умыкнули его из ее квартиры. «Опозорили меня навеки!» — жаловалась Раневская потом.

Людмила Прозоровская переписывалась с Раневской вплоть до ее смерти. Одно из последних писем пришло от актрисы в 1981 году. Фаина Георгиевна жаловалась, что ее безумно раздражает, когда вокруг ее имени пытаются сделать сенсацию, а тщеславие в ее возрасте тешить уже нет никакого желания: «В 80 лет это просто глупо!» Кроме того, в этом письме написано и знаменитое изречение Раневской: «Когда утром просыпаюсь и чувствую, что у меня ничего не болит, думаю, что я уже умерла!»

После кончины Людмилы Прозоровской хранителем редкой переписки стал ее сын Владимир. На вопрос о том, не возникает ли у него желания продать раритетные письма, он отвечает с детской наивностью: «Как можно? Кое-что в жизни бесценно...»