4. Зрители и критики

В начале февраля 1967 года состоялась премьера спектакля «Странная миссис Сэвидж».

Сказать, что спектакль был принят зрителем восторженно — не сказать ничего. Уже на самой премьере действия на сцене прерывались много раз из-за аплодисментов. Спектакль шел больше положенного на целых полчаса. А назавтра билеты были раскуплены на несколько месяцев вперед. Постоянные аншлаги весь первый сезон...

Уместно будет сказать, что к тому времени мало-помалу настоящее искусство смогло вырастить из части советских людей настоящих театральных зрителей. И эти зрители очень скоро поняли разницу между настоящим искусством и революционной самодеятельностью. Так что на «Странную миссис Сэвидж» зрители шли уже в предвосхищении от игры их любимицы — Фаины Раневской. А она действительно к этому времени приобрела славу оригинальной, яркой и глубокой актрисы.

«Советская культура», «Литературная газета», «Комсомольская правда», «Известия», «Неделя» и практически все остальные центральные газеты помещали критические отзывы об этом спектакле. И даже тяжеловесная «Правда» разродилась, пусть и небольшой, заметкой о том, что в «Странной миссис Сэвидж» мастерство Фаины Раневской достигло такого совершенства, когда она одна «делает» весь спектакль.

Отзывов было очень и очень много. Кроме центральных газет каждая газета того города, области, где проходили потом гастроли театра, на своих страницах помещала восхитительные отзывы как профессиональных критиков, так и простых людей.

Когда все газетные статьи были собраны (их собирали тогда в библиографическом кабинете театрального общества), оказалось, что они еле помещаются в толстой папке.

Нельзя сказать, что Фаина Раневская была безразлична к этим статьям. Нет, она читала практически все, что пишут о ней и об этом спектакле. Но в первую очередь она стремилась найти в этих отзывах ответ на свой главный вопрос: удалось ли ей донести до зрителя и критика свою главную мысль?

Очень многие восторженные отзывы, часто — нисколько не профессиональные, доставляли Раневской удовольствие, но она принимала их с большей долей юмора. Критики и авторы статей зачастую списывали друг у друга удачные, как им казалось, выражения, использовали массу штампов, что веселило Раневскую.

Нет, это не было пушкинским «хвалу и клевету приемли равнодушно», это было другое: знание, во-первых, собственного уровня игры, своих способностей и, во-вторых, того уровня театральной критики, которая существовала на то время. Как, скажите, было принимать Фаине Раневской слова одного такого театрального критика о том, что серьезнейшую роль в пьесе играет... музыка, раскрывающая антивоенную (!!!) тему спектакля, которая в самой пьесе только слегка намечена?

Иными словами, спектакль «Странная миссис Сэвидж» и Фаина Раневская, кроме всего прочего, вскрыли тот существующий стереотип восприятия советского человека, его мышления, зажатого в рамки социалистических норм. Практически в каждом втором отзыве красной нитью проходила мысль о том, что пьеса разоблачает страшный капиталистический мир и таким образом на контрасте показывает превосходство социалистического мироустройства. Раневская открыто смеялась над этими глупыми суждениями.

Но были среди критических статей и весьма глубокие мысли и суждения, оригинальные, некоторые — весьма спорные, но живые, настоящие. Как бы то ни было, все критики сходились в одном: успех спектакля целиком и полностью обусловлен великолепной игрой Фаины Раневской.

«Бледны и вторичны слова перед этим живым, неповторимым созданием большого, страстного, щедрого искусства Фаины Раневской», — было написано в одной из рецензий. И это было правдой.