Фаина Раневская и режиссер Иван Пырьев

Иван Пырьев — это Гайдай и Рязанов времен товарища Сталина. Да, не улыбайтесь. Самые знаменитые, так называемые народные фильмы, которые пользовались бешеной популярностью у простых людей и одновременно являли собой безупречно выдержанную идеологическую агитку, создавал именно Иван Пырьев.

Нынешнее поколение уже вряд ли помнит эти фильмы, но их еще показывали по телевидению и в шестидесятые, и в восьмидесятые годы минувшего века. Они и сейчас могут демонстрироваться на каком-либо ностальгическом канале.

Это «Трактористы», прогремевшие тогда на всю страну — ух ты, какой фильм! Лирическая комедия «Свинарка и пастух». Очень правильный и серьезный «Секретарь райкома», еще — «Кубанские казаки». Мюзиклы, комедии. Фильм «В шесть часов вчера после войны», вроде бы серьезный, был снят как нечто легкое и лирическое. «Сказание о земле сибирской» — еще одна удачная попытка соединить в себе и мастерство актеров, и агитационный материал, как того требовала партия.

За все эти фильмы Иван Пырьев получил высшие по тем временам оценки — Сталинские премии.

Кстати сказать, Иван Пырьев стал основателем и был первым председателем Союза кинематографистов СССР. Его вклад в развитие этой организации бесспорен.

Как режиссер Иван Пырьев был очень плодовит. Кроме этих шести известнейших фильмов он снял и множество иных. Некоторые из них вполне удачные, есть и такие, о которых этого говорить, пожалуй, не стоит.

Где-то в середине своего творческого пути режиссер перестает делать вот такие легкие музыкальные комедии, которые принесли ему славу. Он обращается к классике. Замахивается на экранизацию «Идиота», и она получается весьма достойной. Внимание к Достоевскому на этом не заканчивается. Иван Пырьев экранизирует и «Братьев Карамазовых», и тоже успешно.

Эта его тяга к серьезным, глубоко психологическим картинам проявилась не в едином временном промежутке. Раньше, снимая тех же самых «Трактористов», он тоже думал о фильмах глубоких, драматических. Пырьев пытался их ставить. Но не получалось. Возможно, мешало отсутствие чисто житейского, личного духовного опыта.

Фаина Раневская снялась в одном фильме Ивана Пырьева. Она вспоминала об этом почти с замиранием сердца.

Съемки проходили в 1940 году. Фильм назывался очень вызывающе и легкомысленно для того времени: «Любимая девушка». Вся страна готовилась к войне. Миллионы людей занимались в парашютных секциях и кружках «Ворошиловский стрелок», а он тут с какой-то пошлой любовью!..

Идея фильма проста, как разрезанное яблоко. Есть некий бравый токарь-слесарь на заводе, самый успешный и крутой, как бы сказали сегодня, парень. За отличные показатели в труде родное предприятие дарит ему квартиру.

Герой задумывается о том, что хорошо бы в такую квартиру привести хозяйку, и делает предложение девушке, комсомолке-активистке. Она работает на этом же заводе. Конечно же, любят они друг друга очень сильно. Молодые люди не скрывают от зрителей своих чувств и даже планов родить ребенка.

Но это от зрителей. А вот от всех заводских — скрывают. В особенности эта комсомолка. Она почему-то жутко не хочет, чтобы об их отношениях знали на работе. А уж про свадьбу да будущую беременность и говорить страшно. Нет, и все тут!

Фаина Раневская, которую Иван Пырьев пригласил на роль тетки главного героя, прочла сценарий и вошла в легкий ступор.

Она пришла к режиссеру и заявила:

— Иван Александрович, вот я тетка этого бедного работяги. Слушайте, как же я могу относиться к этой дуре иначе, нежели чем с презрением?

— Фаина Георгиевна, это очень тонкий момент! — ответил, заламывая руки, Иван Пырьев. — Поймите, она ведь очень молода...

— Но ведь созрела уже. Ей же разрешено замуж, значит — есть восемнадцать.

— А разве же в восемнадцать вы не стеснялись?

— Чего мне нужно было бы стесняться в мои восемнадцать, если бы мой любимый человек предложил выйти за него замуж? — опешила Раневская. — Да это же нелепо, глупо и даже пошло в конце концов!

— Фаина Георгиевна, поймите, мы играем тонкую психологическую драму! Здесь целый пласт чувств, которые героиня должна открывать только чуть-чуть. Об остальном зритель должен догадываться, додумывать...

— Вот тут я представляю, что может додумать зритель, — фыркнула Раневская. — Дура, она и есть дура! Как можно в восемнадцать лет стесняться того, что ты собираешься замуж!

— Фаина Георгиевна, не надо упрощать! Это все очень глубоко, весьма сложно.

— Ну как же, вот жопа — две ягодицы всего. Но и глубоко, и сложно, — парировала Фаина Раневская, заставив Ивана Пырьева покраснеть.

В общем, Раневская никак не могла согласиться с режиссером, что здесь, в этом духовном конфликте героини, есть что-то еще кроме нелепости.

Фильм шел очень туго. Пырьев, уже уверенный в себе режиссер, награжденный Сталинскими премиями и орденом Ленина, был очень придирчив и требовал от актеров безоговорочного выполнения своих установок. Никто, кроме Раневской, не мог сказать ему, что он видит драму там, где есть простой каприз, что надуманный им психологизм отдельных моментов — сплошная бутафория.

Главная роль того самого слесаря-токаря досталась актеру Всеволоду Санаеву. Он и по природе своей был достаточно тихим и бесконфликтным человеком, играл талантливо. В тридцатых годах Санаев прошел через камеры НКВД. Сейчас на съемочной площадке от постоянных окриков Ивана Пырьева он бледнел, втягивал голову в плечи, становился жалок.

Раневская как-то не выдержала, подошла к нему и сказала:

— Как же вы так? Нельзя, миленький, так унижаться, давать другим вытирать о вас ноги.

— Простите, Фаина Георгиевна, — искренне ответил Санаев. — Я понимаю, как вам противно видеть меня, когда я вот так прячу свою человечность, достоинство. Простите. Сломанное деревце не сможет расти прямо.

Раневская почти возненавидела Пырьева. Но не только из-за Санаева. Она увидела в Пырьеве не только талантливого режиссера, но еще и обыкновенного деспота, который не желал слушать никого, требовал от актеров практически невозможного: буквально на пустом месте создать глубочайшую драму.

Ревность мужа к молодой жене. Это же банально, элементарно, но Пырьев начинает раскручивать, давить, выжимать из этого семейного эпизода драму вселенского масштаба.

Главную роль в фильме играла Марина Ладынина — вторая жена Ивана Пырьева. С первой супругой он расстался. В его картинах она не играла даже эпизодов. Марина Ладынина и должна была гримасами на лице и ломанием рук изображать те самые глубочайшие чувства. Ей предстояло признать перед всеми ужасающий факт — она выходит замуж за любимого человека.

Как вышло — так и вышло.

К слову сказать, Марина Ладынина, уведшая Ивана Пырьева у его первой жены и занявшая роль актрисы-примы в его фильмах, закончила тем же, чем и ее предшественница. Эту советскую кинозвезду тоже «вышвырнула за борт» очередная, третья жена Ивана Пырьева. Марина Ладынина, такая знаменитая, всеми любимая, целых пятнадцать лет после последнего фильма у Ивана Пырьева не будет сниматься нигде. Ее не пригласит ни один режиссер.

В связи с этим Фаина Раневская как-то сказала, имея в виду именно Марину Ладынину:

— Нужно всегда помнить о том, что все, сделанное тобой, к тебе же возвращается. Мы все будем платить. И перестаньте говорить о Боге и том свете. Мы за все расплатимся еще здесь, на этой грешной земле своими грешными телами.

Но вернемся к фильму «Любимая девушка». Съемки проходили очень тяжело. Иван Пырьев был недоволен. Он наверняка понял, что в действительности никакой драмы нет и быть не может, но уже поздно было изменять канву фильма. Режиссер заставлял актеров репетировать сцены. Если бы операторы снимали их сразу, то не хватило бы никакой пленки. Это было неприятно актерам кино — не спектакль же они ставят, в конце концов!

Но Иван Пырьев снимал драму, а не дешевый водевиль под стать «Свинарке и пастуху»! Он вымучил всех до предела. Казалось, еще чуть-чуть, и актеры взорвутся. Но, судя по всему, Иван Пырьев был опытным психологом и никогда не доводил давление на артистов до критической черты.

Фильм вышел. Получилась дешевая беллетристика. Никакого психологизма, ни малейшей трагедии. Да их и быть не могло, не было в такой истории места для проявления и раскрытия подлинных глубоких чувств.

Но Иван Пырьев не отчаивался. Пусть он не был доволен тем, что ему удалось сделать. Но каждый новый фильм, каждая работа — это опыт. К тому же он увидел способности приглашенных актеров во всей глубине.

После премьеры режиссер тут же пригласил Раневскую сниматься в новом фильме:

— Фаина Георгиевна, я очень благодарен вам за вашу работу и надеюсь на нашу дальнейшую совместную деятельность. Скоро мы начнем снимать новый фильм. Это будет драма о...

Фаина Раневская не дала ему договорить.

— Нет уж, дорогой Иван Александрович, увольте меня от участия в ваших фильмах. Теперь вместо пургена я буду до конца дней моих пить антипырьин, чтобы только не попасть еще раз под ваше начало!

Она сдержала слово. Как ни приглашал ее Иван Пырьев в новые фильмы, она категорически отказывалась от всех предложенных ролей.