Раневская не любила свои юбилеи и старалась их не праздновать

Возраст давно был у нее поводом для невеселых шуток, и к юбилеям она относилась как к неприятному напоминанию о своей старости и одиночестве. «Терпеть не могу юбилеев и чествований, — говорила она. — Актер сидит как истукан, как болван, а вокруг него льют елей и бьют поклоны... Такой юбилей — триумф во славу подагры. Хороший спектакль — вот лучший юбилей».

Но в конце концов настало такое время, когда ее юбилейные даты перестали быть только ее личным делом. Она стала слишком знаменитой, слишком популярной, и теперь ее день рождения праздновали всей страной — писали статьи, рассказывали в новостях, ставили документальные фильмы о ней. И если от празднования 70-летнего юбилея ей еще удалось уклониться, то торжественно отметить 75-летие ее уговаривал весь Театра имени Моссовета во главе с Завадским, и Плятт даже пообещал побыть тамадой.

К 80-летию Раневскую наградили орденом Ленина. Узнав об этом, она заплакала. Все к ней пришло — и признание, и награды. А жизнь заканчивалась. И она это хорошо понимала.