Юрий Яковлев. Роман из «Легкой жизни»

Фаина Георгиевна — человек неоднозначный. Конечно, это явление. Безо всяких скидок гениальная актриса. Сейчас, к сожалению, этим определением злоупотребляют и спекулируют. А для нас, для нашего поколения, это был кумир — единственная в своем роде, неповторимая актриса. Я это утверждал, утверждаю и буду утверждать.

Примерно в 1961 или 1962 году на студии имени Горького решили снять фильм «Легкая жизнь» по сценарию Владлена Бахнова. История его зарождения довольно любопытна. У меня в квартире раздался звонок: «За вами приедет машина и отвезет на студию Горького». Меня привезли на студию, директор картины Владимир Марон пригласил меня в свой кабинет, дал сценарий:

— Читайте, Юрий Васильевич!

— Спасибо!

А сам вышел и... запер меня на ключ.

Я погрузился в чтение сценария и с первых страниц понял, что это не совсем мое дело. Не столько не мое, сколько сам сценарий оставляет желать лучшего (можно было написать интереснее, как мне тогда казалось). В то время только-только вышел на экраны фильм «Гусарская баллада», и вот после поручика Ржевского мне предлагалась роль директора химчистки.

Володя входит и так вопросительно:

— Ну?!

Я отвечаю:

— Ну что «ну», Володя? Дело в том, что не могу согласиться, потому что сценарий очень слабый и, откровенно говоря, мне в этом фильме делать нечего.

Нависла кошмарная пауза, а потом он говорит:

— А знаете, Юра, что вашими партнерами уже согласились стать Вера Марецкая и Ростислав Плятт? Так что, может быть, вы подумаете?

Я сразу среагировал на эти фамилии, но остался при своем мнении.

По прошествии какого-то времени опять раздается звонок и опять меня начинают уговаривать — «не согласитесь ли вы?»

Я отвечаю:

— Вы знаете, я очень занят в театре — две премьеры на носу. К сожалению, со временем никак не получается. И потом все-таки к сценарию у меня несколько негативное отношение.

Тем не менее меня не оставляют в покое, приезжают в театр, сидят в подъезде, ждут, когда я выйду после спектакля, опять сажают в машину, везут на студию, ведут бесконечные переговоры, обещают какие-то баснословные гонорары. Так проходит немало времени, и в конце концов я клюнул и согласился. Меня привезли на студию, загримировали, сделали фото- и кинопробу и утвердили на роль Шурика Бочкина, директора химчистки.

Как потом выяснилось, одновременно со мной уговорам сниматься подверглась и Фаина Георгиевна Раневская. В этой картине ей было предложено сыграть спекулянтку, очередную спекулянтку, коих она переиграла немало, но тем не менее...

Фаина Георгиевна очень долго отказывалась от съемок, всячески отнекивалась, ссылалась на нездоровье, на занятость в театре, но когда ей сообщили, что будет сниматься Яковлев, она почему-то мгновенно согласилась:

— Ну, раз он будет, тогда и я согласна!

Я узнал об этом признании не из ее уст, мне потом уже рассказали, что она согласилась именно поэтому.

Мне, конечно, было безумно лестно и приятно это слышать. И с самой первой встречи в гримерной киностудии Горького у нас установились нежные, добрые, творческие взаимоотношения и возникло некое подобие «романа».

А потом начались съемки. Я не буду говорить, как мне было бесконечно прекрасно работать и с Верой Петровной Марецкой, и с Ростиславом Яновичем Пляттом, и со всеми партнерами — моим прелестным товарищем Всеволодом Сафоновым, с Наденькой Румянцевой, Нинель Мышковой. Это была хорошая плеяда актеров. Таких уже нет.

Все съемки проходили под знаком восторга, преклонения перед изяществом юмора и характером Фаины Георгиевны. Хотя нужно заметить, что характер у нее был довольно трудный. Но я воспринимал все ее «отклонения от нормы», не всерьез будь сказано, с восторгом. Мне все нравилось, что она делала, буквально все.

Она была такая грузная, малоподвижная, но внутренне огромного темперамента — она не могла иначе! Она и мыслила как-то абсолютно по-другому. Она была совершенно иного качества актриса, единственная в своем роде.

Во время съемок Фаина Георгиевна, как ни странно, была немногословна, но то, что она говорила, всегда было афористично и, что называется, «в точку». Как раз незадолго до этого ей наконец-то дали звание народной СССР, и вот, выходя из театра, она поскользнулась на ледяной дорожке (была весна, капель) и упала. Несколько человек тут же бросились ей помогать.

— Да, да, да! Поднимите меня! Потому что народные артисты на дороге не валяются!

Много после выхода нашего фильма на экран в одном из «Фитилей»¹ я увидел сюжет с участием Фаины Георгиевны Раневской и с удивлением заметил, что на телефонном столике ее героини (на этот раз она играла не спекулянтку, а какую-то гадалку) стоит моя фотография в роли Шурика Бочкина, как бы напоминая про наш «роман» из «Легкой жизни». Я был в совершеннейшем восторге. Оказывается, она помнит. И это было чрезвычайно приятно.

Примечания

1. Киножурнал «Фитиль» № 25, Киностудия имени Горького, 1965 г., сюжет «Карты не врут».